Пыль грез. Том 2

– Ледяная стена обрушилась на нас. Уничтожив всех до единого. Ритуал тем самым остался незавершенным. – Помолчав, она добавила: – Поскольку за этим последовало беспамятство, разумным было бы предположить неудачу ритуала, будь мы только способны что-то предполагать. Теперь похоже, что предположение оказалось неверным.

– Как давно это случилось? – спросил Улаг. – Или ты не знаешь?

Она пожала плечами.

– Яггутов не было уже сотню поколений. К’чейн че’малли ушли в восточные земли еще за двести поколений до этого. Мы торговали с дшеками, затем – с кринскими оулами и с колонистами из империи Дессимбелакиса. Когда лед отступил в последний раз, мы ушли вместе с ним.

– И сколько вас теперь вернется, Обагренный Нож?

– Двое оставшихся заклинателей пробудились и сейчас приближаются к нам. Лид Гер – Хмурый Камень. И Лера Эпар – Горькая Весна. Что до нашего народа, мы пока не знаем. Быть может, все. Возможно, никто.

– И кто нас призвал?

Она в третий раз склонила голову.

– Рожденный треллями, это наша земля. И мы отчетливо слышали его крик. А вы нет? Нас, т’лан имассов, призвал наш Первый меч. Среди брольдов он был легендой, но эта, по крайней мере, не солгала.

Улаг отшатнулся, точно от удара.

– Онос Т’лэнн? Но… зачем?

– Он призвал нас под знамена мести, – ответила она, – и во имя смерти. Т’лан имассы, мои вновь обретенные друзья, отправляются на войну.

Птицы взлетели все разом, словно сорванная с кольев палатка, оставив на мягкой глине лишь россыпь крошечных следов.

Горькая Весна приближалась к остальным т’лан имассам. Пустота этих земель давила на нее, словно желая удушить. Кажется справедливым, что когда все ушло, мы обречены вернуться, столь же лишенные жизни, как и оставленный нами после себя мир. Хотя… я что же, больше неспособна на предательство? Избавилась от рабства надежд? Или все-таки снова ступлю на тот же истоптанный путь?

Жизнь кончилась, но ее уроки до сих пор в силах. Жизнь кончилась, но я все еще в капкане. В этом – смысл наследия. В этом – смысл справедливости.

Что было, снова есть.

Ветер был настойчив, он тянул за полосы потертой ткани, размочаленные концы ремней, выбившиеся пряди волос. Он завывал, словно в надежде услышать ответ. Однако безжизненное создание по имени Ток Младший хранило молчание и неподвижность посреди окружающей его жизни.

Присев на гудящие от усталости ноги, Сеток ждала. Две девочки и странный мальчик сбились в кучку неподалеку и мгновенно заснули.

Спаситель отвез их уже за несколько лиг в сторону от территории баргастов клана Сэнан, на северо-восток по волнистой прерии. Конь под ним не издавал никаких звуков, подобающих обычной лошади. Ни тяжелого дыхания, ни фырканья. Он не пытался закусить удила, ни разу не опустил голову, чтобы ущипнуть травы. Вытертая шкура оставалась неподвижной и не подергивалась, когда на нее садились, а потом разочарованно взлетали слепни, однако канаты мускулов под ней работали бесперебойно, и копыта мерно барабанили по твердой земле. Сейчас конь стоял неподвижно под столь же неподвижным всадником.

Она потерла лоб. Им нужна вода. И пища. Она не знала, где они сейчас находятся. Неподалеку от Пустоши? Вероятно. Ей казалось, что далеко на востоке виднеется гряда холмов или гор, пыльные камни, гримасничающие сквозь поднимающиеся кверху потоки тепла. Покачиваясь в седле у Тока за спиной, она то и дело проваливалась в странные обрывочные сны, где ей грезились ферма, вонь потного скота и крики маленьких мальчиков. Лицо одного из них показалось ей знакомым, но оно вдруг исказилось, сперва страхом, потом – мрачной решимостью. Мгновенно преобразившись в лицо того, кто готов умереть. Мальчик был столь юн, что зрелище оказалось совершенно жутким. Ей грезились и другие дети, но не те, что сейчас ехали с ней, даже не баргастские. Иногда ей казалось, что она летает высоко над одиноким воином, который везет одну девочку перед собой, другую – за спиной, а еще одну и мальчика держит на руках. Она чувствовала запах горелых перьев, а земля далеко внизу вдруг превращалась в алмазное море, рассеченное надвое тонкой извивающейся линией.

Ее лихорадило, во всяком случае, к такому выводу она сейчас пришла, сидя здесь с пересохшим ртом и саднящими от пыли глазами. Это что у них сейчас, привал? Что-то внутри не позволяло уснуть. Им нужна вода. И поесть.

Внимание ее привлек холмик неподалеку. Она со стоном приподнялась и заставила себя подойти.