Пыль грез. Том 2

Курган, почти затерянный в высокой, по колено, траве. Клиновидный камень поверх другого камня, плоского, а уже под ними гора из каменных обломков. По бокам клиновидного камня имелась резьба. Волчьи глаза. И раскрытая пасть – плоский камень заменяет нижнюю челюсть, на обоих нацарапаны зубы и клыки. Почти сглаженные столетиями дождей и ветров. Она протянула дрожащую руку, коснулась ладонью грубого, теплого камня.

– Нас преследуют.

Она обернулась на звук хриплого голоса. Увидела, как Ток натягивает лук, как тетива звенит на ветру. Словно еще один голос. Сеток подбежала к нему, тоже уставилась на запад.

– Акриннаи, – сказала она. – Увидели наше баргастское платье. И теперь попытаются нас убить. Только, – добавила она, – если ты выедешь им навстречу, могут и передумать.

– С чего бы им? – спросил он, одновременно пришпоривая коня.

Воины-акриннаи разошлись веером, взяли копья на изготовку.

Ток ехал прямо на них, наложив стрелу на тетиву.

Когда они сблизились, Сеток увидела, что акриннаи сбавляют скорость, их копья поднялись, словно для защиты. Мгновение – и веер рассыпался по сторонам, кони прыгали, выгибая спины. Еще несколько ударов сердца, и все обратились в бегство. Ток неторопливо развернул коня и снова подъехал к ней.

– Похоже, ты была права.

– Их лошади все почуяли раньше, чем они сами.

Он остановил коня, вернул стрелу в колчан и привычным движением отсоединил тетиву.

– Это ты напрасно, – сказала ему Сеток. – Нам нужно что-то есть. И вода тоже нужна.

Похоже, он совсем ее сейчас не слушал, обернувшись к востоку.

– Что случилось? – спросила она. – Новые всадники?

– Ей показалось мало, – пробормотал он. – Ну конечно. Целая армия лучше, чем один. Куда лучше. Вот только ему может не понравиться. Никогда ему такое не нравилось. Как бы он их не прогнал. И что ты тогда, заклинательница костей, станешь делать? Когда он их освободит?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Ей? Ему? Какая армия?

Он повернул голову, но посмотрел мимо нее. Она обернулась. Мальчик успел подняться на ноги, подошел к волчьему кургану. И затянул:

– Гули-гули-гули…

– Хоть бы перестал уже, – пожаловалась она.

– Ты не одинока в своем желании, Сеток из Волков.

Вздрогнув, она взглянула неупокоенному воину в лицо:

– Я смотрю сейчас на тебя, Ток Анастер, и вроде бы у тебя один глаз, да и тот мертвый. Но в ту, первую ночь я видела…

– Что? Что ты видела?

Глаз волка. Она махнула рукой в сторону кургана.

– Ты сюда нас хотел привезти?

– Нет. Я хотел вас увезти прочь оттуда. Скажи мне, Сеток, животные – они невинны?

– Невинны? В чем именно?

– Заслуживают ли они своей судьбы?

– Нет.

– А это важно, заслуживают ли они?

– Нет.

– Сеток, что нужно Волкам?

По интонации она поняла, что он имеет в виду бога и богиню, – она знала, что они существуют, хотя имен не знала, и даже есть ли у них имена.

– Они хотят, чтобы мы все ушли. Оставили их в покое. Их самих и их детей.

– А мы уйдем?

– Нет.

– Почему?

Она не смогла найти ответа.

– Потому, Сеток, что жить означает воевать. И вот так уж вышло, что лучше нас воевать никто не умеет.

– Я тебе не верю! Волки ни с кем не воюют!

– Стая метит свою территорию и отгонит от нее любую другую стаю, что попытается туда проникнуть. Стая будет защищать свое право – на землю и на обитающих там животных, на которых она охотится.

– Но это не война!

Он пожал плечами.

– Большей частью лишь угроза войны, но лишь до тех пор, пока не выяснится, что одной угрозы недостаточно. Любое существо пытается достичь доминирования среди своих сородичей и на своей территории. Даже в стае псов найдутся свой король и своя королева, и они будут править, основываясь на силе и на угрозе, которую эта сила представляет для остальных, пока их наконец не скинут ближайшие соперники. Какой из этого следует вывод? Что политика свойственна всем стадным животным? Похоже на то. Сеток, будь Волки способны перебить людей, всех до единого, они бы так и сделали?

– Если бы понимали, что выбор – или они, или мы, то конечно! А как иначе?

– Я просто поинтересовался, – откликнулся Ток. – Мне доводилось знать женщину, способную сровнять с землей город одним движением идеальной брови.

– И она это делала? – спросила Сеток, довольная, что настал и ее черед задавать вопросы.

– Случалось. Но – не всякий город, и не всякий раз.

– Почему?

Мертвый воин усмехнулся с таким выражением на лице, что она похолодела.

– Потому что время от времени ей и ванну где-то нужно было принять.

Когда Ток удалился добывать им пищу, Сеток начала искать вокруг какие-нибудь камни, чтобы построить из них очаг. Мальчик все еще сидел перед курганом и тянул свою песню. Двойняшки проснулись, но сказать им, похоже, было нечего. По тусклым взглядам Сеток поняла, что девочки пока не отошли от потрясения.

– Ток скоро вернется, – сказала им Сеток. – Послушайте, а нельзя сделать так, чтобы он помолчал? Ну пожалуйста! У меня от этих звуков мурашки по коже. Он у вас что, придурочный, что ли? Или дети все такие? У баргастов, насколько я помню, вроде бы нет. Они себя тихо ведут, вот примерно как вы двое сейчас.