Пылающее сердце

Кроме того, Уэсли проповедовал в зданиях суда и залах заседаний - главным образом, в Ирландии, где он в наибольшей степени сотрудничал с гражданскими властями. Такое здание в Голуэе он описывает, как «аккуратнейшее». В Уотерфорде, по приказу мэра, дверь охраняла рота мушкетеров. Местный зал собраний также занимал большое место среди его проповеднических центров. Такие залы обычно принадлежали мелкопоместной знати и предназначались для различных общественных мероприятий. Конечно, чтобы использовать их, нужна была особая договоренность; хотя как-то в Уэксфорде Уэсли задал себе вопрос: «Употреблялись ли эти залы для лучшей цели?» В Килкенни собрания устраивали в здании таможни, а в Глостере — в городской тюрьме. В Ньюкасл-апон-Тайн Уэсли тоже часто проповедовал в старой таможне, в «большой удобной зале вблизи мола, грандиозного пристанища мытарей и грешников»74. В Ирландии он не раз проповедовал в здании биржи. Среди других общественных зданий, где проповедовал Уэсли, можно отметить библиотеки в Инвернессе и Ярмуте, школы в Эксетере, Ковентри, Саутгемптоне, Хайгейте и университет (зал Маришаль-колледж в Абердине).

Он также проповедовал в мастерской (Ньюбери), кузнице (Эльпрехем), эштонской солодовне (где, по его словам, сильно дуло), на зерновых рынках (Леоминстер и Ньюпорт), на острове Уайт и на Рынке масел (Кентербери). Направлялся он не только туда, где люди трудились, но и туда, где они проводили досуг. Он не брезговал игорными домами, если они его устраивали: для некоторых из них наступили черные дни, и они закрылись. Нью-Уэллс в Лондоне (не путать с Сэдлерс-Уэллс) закрыли в 1750 г., а Уэсли проповедовал там в мае 1752 г. В Ширнесс старый игорный дом был «полон до краев». В Кендале мебельный магазин сейчас находится на месте театра, который использовал не только Уэсли, но также Уайтфилд и некоторые проповедники — последователи леди Хантингдон. Вероятно, они становились у окна, выходящего на базарную площадь и обращались к стоявшей там толпе, а не к аудитории внутри здания. В Ньюбери Уэсли хотел арендовать игорный дом, но язвительно заметил, что «хороший мэр не потерпит такого кощунства». В Каване он благовествовал в танцевальном зале.

Когда мы будем говорить об общинах Уэсли, то увидим, что он посещал тюрьмы, работные дома, больницы, богадельни. Но большинство закрытых помещений, в которых он проповедовал — это частные дома. Многие помещения до сих пор сохранили свидетельства о его служениях. Это коттеджи (Дайгори-Айсбелл в Тревинте), роскошные апартаменты (лондонский дом леди Хантингдон), дома приходских священников (дом Чарльза Коулфилда в Киллимене). Иногда Уэсли просто использовал здание как кафедру для проповеди на открытом месте, обращаясь к слушателям из дверного проема, из окна или с балкона. Порой это был просто чердак, как в доме Мериуэзера в Ярме. Каждый, у кого останавливался евангелист, был готов превратить свой дом в часовню.

Когда Уэсли оставался в гостинице, он всегда выбирал местом проповеди двор или дверной проем. Поистине увлекательным делом было бы перечислить все такие гостиницы. Многие из них до сих пор существуют, хотя необязательно под тем же названием. Самый отвратительный опыт был связан у него с верхней комнатой в здании XV-гo в., отведенном под гостиницу Джорджинн в Бедфорде. «Собралась довольно большая община, но зловоние из свинарника, как раз внизу под комнатой, было невыносимым. Интересно, кто-нибудь раньше проповедовал над свинарником? Уж точно эти люди любят Евангелие, раз пришли в такое место». Джон Уолш был там же год назад и видел, как «многие не стали слушать». Неудивительно! Уэсли неоднократно проповедовал в конюшнях; одна такая в Стаффорде была «жалчайшей дырой». Он использовал армейские учебные площадки для верховой езды, не только в Ирландии, но также в Вустере и Нортгемптоне. Иногда он проповедовал на фермах и в амбарах. В Годманчестере он проповедовал в амбаре, где до него часто служили Джон Берридж и Генри Венн. Неподалеку от Чертей он служил в большом летнем доме, хотя дело было в феврале. Основой здания служил деревянный каркас, который лопнул; община без паники покинула дом и расположилась в саду.