Пылающий 42-й. От Демянска до Сталинграда

Правда, танкистов там было на удивление мало. Всего одиннадцать из ста двенадцати воинов, что раньше числилось в штате, и это если считать Долю с напарником. Среди них оказалось шесть здоровых сержантов и один поседевший стралей, что командовал ротой. Остальные состояли в обслуге. Да и тех уцелело лишь половина.

Незадолго до этого, ремонтники завели «тридцатьчетвёрку» Доли Первова, от которой осталась лишь ходовая и моторная часть. Они нагрузили на металлический корпус тросы и цепи и укатили на поле недавнего боя.

Прячась за подбитыми танками, они осмотрели те «Т-34», что находились ближе к советским окопам, и нашли две машины, что остались без гусениц. Подсвечивая себе фонарями, ремонтники быстро проверили моторы с орудиями и, облегчением поняли, что всё основное у них в полном порядке.

Мастера прицепили одну «тридцатьчетвёрку» и, не включая фары, уволокли её в пологую балку. Через тридцать минут, туда же пошла и вторая «калека». Там люди взялись за дело, и «надели» на стальные катки новые траки.

На другом конце поля сражения, рычали моторы, а вокруг суетились чёрные тени фашистов. Похоже, что фрицы занялись ремонтом подбитых «коробок» и тащили их в тыл.

Ближе к утру, танкисты и техники, способные стоять на ногах, завершили работу и ещё раз «сходили» на поле недавнего боя. Уже почти рассвело, поэтому, они очень спешили. Вдруг фрицы увидят и откроют огонь из пулемётов и пушек?

Ремонтники взяли ближайшую, не сгоревшую, «тридцатьчетвёрку» и приволокли её к базе. После осмотра, выяснилось, что у неё разбито орудие и полетела трансмиссия. Так что, она пошла на запчасти. Это тоже было неплохо. Деталей для ремонта машин не хватало.

Перед самым рассветом, старлей собрал остатки своего батальона и приказал: – Здоровым танкистам занять места в отремонтированных сегодня машинах. В связи с тем, что людей очень мало, в каждом из боевых экипажей будет по три человека: командир, заряжающий и, конечно, механик.

Всех остальных погрузить на полуторки. Если получится, то посадить туда столько раненых из пехотинцев, сколько удастся. Они лежат в соседней от нас котловине.

Офицер хорошо понимал, что у трёх «тридцатьчетвёрок», что остались прикрыть пару сотен стрелков, нет каких-либо шансов. Даже если они будут прятаться среди развалин и бить из засады, то вряд ли сожгут, более чем, пять или шесть лёгких танков противника. Остальные наваляться кучей и расстреляют в упор.

Но оставлять без поддержки людей, которые не могут отсюда уйти, ему не позволила совесть. Кроме того, была команда начальства: – Держать эту станицу до последней возможности. Значит, нужно её выполнять.

Ротный глянул на Долю, вспомнил о том, что парень тащил на себе недавно радиста и сейчас он измотан до последних пределов. Офицер немного подумал и тихо продолжил:

– Первов сядет в безбашенный танк и прицепит машину, что притащили последней. В неё сядет один их ремонтников и будет держать на расстоянии от буксира. Они двинутся вместе с колонной и доставят разбитую технику на тракторный Сталинградский завод. Там делают такие же «тридцатьчетвёрки». Так что, их очень быстро приведут в полный порядок.

Увидев, что механик готов возразить, мол, он тоже здоров, офицер строго добавил:

– После ремонта, вернёшься сюда.

Ни старлей, ни сержант, ни другие танкисты, совершенно не верили, что такое возможно, но приказы в РККА обсуждать, не позволено.

– К машинам! – тихо сказал всем старлей.

Подчинённые вразнобой козырнули и бросились выполнять команду начальства. Через тридцать минут, из балки тихонечко выехала цепочка автомобилей. Она выбралась на узкий просёлок и устремилась на уже посветлевший восток.

Следом пылил безбашенный «Т-34», что тащил на прицепе подбитого недавно собрата. На броне каждой «тридцатьчетвёрки» сидело по пять-шесть раненых красноармейцев, что могли держаться за скобы, приваренные к железному корпусу.

Скромный обоз шёл по той же дороге, по которой прибыл сюда двое суток назад. За это короткое время, от горьковского батальона осталось в строю три боевые машины, треть автомобилей, да пятая часть людей, в основном, из обслуги. Все остальные из полутора сотен бойцов были убиты.

Ещё через час, за спиной Доли Первова послышался грохот и к небу поднялись клубы мощных взрывов. Начался новый день и фашисты затеяли очередной артиллерийский обстрел.

По дороге к станице, танк парня находился в конце длинной колонны. Широкие траки поднимали с просёлка тучи мельчайших белесых частиц. Механик следил лишь за машиной, что шла впереди, и не обращал никакого внимания на обочины, мелькавшие по сторонам.

Сейчас он тащился за несколькими полуторками. Грузовики были наполнены ранеными красноармейцами. Водители очень старались не растрясти несчастных больных. Поэтому, двигались медленно, не более двадцати километров за час.

К тому же грунтовка оказалась изрыта воронками, которые нужно было объехать. Доля мог обогнать весь обоз, но карты у него не имелось, и парень не знал, как можно проехать до Сталинграда.