Пылающий 42-й. От Демянска до Сталинграда

Да и с «тридцатьчетвёркой» у себя на прицепе не очень разгонишься. Хорошо, что у подбитого танка вращались две гусеницы, и он не волочился по грунту, словно огромный валун.

По две стороны лежала бескрайняя степь, но рвануть напрямки, механику совсем не хотелось. Доля доподлинно знал, что кругом разбросаны пологие балки, а то и крутые овраги. Упрёшься в такую промоину, и будешь пылить вдоль неё неизвестно куда. Не ровён час, она вольётся в другую большую ложбину. И придётся тогда возвращаться назад по своим же следам.

Воздух был относительно чистый. Доля настежь открыл свой узкий люк. Он вертел головой и, от нечего делать, смотрел по сторонам. Только сейчас он заметил, что по обеим обочинам разбросаны холмики свежей земли, с воткнутыми в них обычными досками. Судя по внешнему виду, это были могилы, погибших красноармейцев, что продвигались на запад.

Кроме страшной приметы войны, в кюветах валялись сгоревшие автомобили, а кое-где мелькали разнообразные броневики или танки. В основном попадались сгоревшие остовы «Т-60».

Встречались закопчённые корпуса «тридцатьчетвёрок» и даже громоздких «КВ». Видимо по этой дороге перебрасывали силы на фронт, а на пути от железной дороги их сильно бомбили «лаптёжники». Кое в кого, конечно, попали. Отчего даже дизели, работавшие на «тяжёлой» солярке, горели, как сухие дрова.

Проехав около десяти километров, колонна наткнулась на заслон пехотинцев. Бойцы повернули обоз в южную сторону и направили его к Сталинграду в объезд. Недовольные этим водители сразу спросили, а что случилось на восточной дороге?

Им в двух словах объяснили, что немцы прорвались сквозь фронт, севернее того самого места, откуда они едут сейчас. Моторизованные части фашистов вышли на оперативный простор и на всех парах летят к матушке-Волге.

Напоследок солдаты добавили. Мол, если хотите встать на пути у фашистов, то езжайте прямо, как раньше. Вон, у вас даже есть «тридцатьчетвёрки». Может быть, именно вы врагов остановите? Пришлось поворачивать и двигать туда, куда указали.

К полудню, обоз добрался до переправы через небольшую речушку. Машины упёрлись в огромную очередь и застряли там на полдня. Здесь стояли полуторки с ранеными, телеги с несчастными беженцами, гурты худого скота и большие колонны сельскохозяйственной техники. Всё это перегоняли в районы, расположенные в глубоком тылу.

Вокруг слышались громкие крики. Все требовали пропустить в первую очередь именно их. Однако, все доводы возмущенных людей разбивались об очень усталого, пожилого майора с пистолетом в руках.

За ним виднелся десяток солдат с винтовками «Мосина». Они стояли плечом к плечу и направляли в толпу стальные штыки, примкнутые к боевому оружию. Причём, они выглядели удивительно грозно. Будто могли открыть огонь по сотням гражданских людей.

Особенно, по тем шумным гражданам, кому не терпелось уйти на противоположную сторону. Время от времени, бойцы останавливали движение и пропускали идущие на запад военные части: артиллерию, танки, пехоту.

За часы, что колонна торчала среди бедных беженцев, трижды прилетали «лаптёжники». Они устраивали «карусель» над головой и пикировали на мост или технику, что скопилась вокруг.

На людей проклятые фрицы не обращали внимания. Что с того, что внизу собрались «унтерменши»? Всё равно их слишком много и придётся потом, часть уничтожить. Сейчас самое главное, сломить у них волю к сопротивлению и занять плодородную землю для чистокровных арийцев.

Заслышав крик: – Воздух! – люди тут же смолкали. Все падали в небольшие кюветы и пытались укрыться везде, где только возможно. Бомбы сыпались сверху. Они взрывались с ужасающим грохотом и тысячи раскалённых осколков косили всех тех, кто не успел где-то спрятаться.

Горели полуторки, тракторы, разного рода комбайны и простые телеги. Сбивая и топча окружающих, испуганные шумом, животные громко ревели и разбегались в разные стороны. Всюду слышались крики боли и страха.

В танке Доли не было башни, и бомба могла угодить в большое отверстие, что оставалось открытым. Да и осколки внутрь залетали со всех направлений. Боясь попасть под удар, парень, во время налётов, выбирался наружу и вместе с другими залазил под днище.

Какая-никакая, но там имелась защита. Сверху металлический корпус, а справа и слева катки гусениц. Правда, между ними большие прогалы, но куда тут деваться? До той машины, что висит на прицепе, бежать далеко. Пока до неё доберёшься, пока влезешь внутрь, срежет осколком, а может, и пулей, пущенной сверху.

Тяжело раненым людям приходилось хуже всего. Они лежали в телегах и кузовах открытых полуторок, не могли двинуться с места и молились о том, чтобы их миновала курносая смерть.

Другие грозили небесам кулаками, ругались, на чём стоит свет, и проклинали всех фрицев. Те, у кого имелись винтовки, стреляли по истребителям, летавшим на небольшой высоте и поливавшим длинную очередь пулемётным огнём.