Пылающий 42-й. От Демянска до Сталинграда

Большая часть длинных улиц оказалась усеяна большими воронками и местами засыпана обломками зданий. Иногда, упавшие стены лежали на трассе и напоминали валы крепостей, что были построены из кусков кирпичей.

Для исправной «тридцатьчетвёрки» такое препятствие не являлось проблемой. Она очень лёгко перелазила через такие высокие кучи. Вот только, в их короткой колонне, увы, не имелось исправных машин. К тому же, две из них, тащили на тросе подбитых «подруг». Внушительный груз снижал скорость движения, и скромный отряд ехал вперёд не быстрей пешехода.

Но и на свободных участках городские дороги были просто ужасными. Поверхность всех мостовых сохранилась в неплохом состоянии, а вот асфальт пострадал очень сильно.

Фосфорные бомбы фашистов сожгли покрытие на широких пространствах. Так что в местах попадания, появились большие проплешины, заполненные чёрной золой. О мощных фугасах и говорить не приходится. После них появились огромные ямы глубиною до трёх, и диаметром в десять и более метров.

За то долгое время, что тащились по разрушенным улицам, на колонну два раза нападал пикировщик. Услышав вой мощной сирены, Доля выбирался наружу и лез под днище «Т-34».

Три местных механика оставались в машинах и лишь закрывали все люки. То ли, уже привыкли к «лаптёжникам»? То ли, рассчитывали, что мощный снаряд пронесёт мимо них?

Сначала всё обошлось. Пятидесятикилограммовые «чушки» упали чуть в стороне. Они взорвались с оглушающим грохотом, но не причинили колонне никакого вреда. Только осколки забарабанили по прочной броне, да ещё на обочинах, появились глубокие ямы.

Во втором случае, всё получилось значительно хуже. Бомба задела корму неисправного танка, что был прицеплен к головной «тридцатьчетвёрке». Ударная волна детонации пробила толстую сталь и разворотила моторный отсек. От высокой температуры загорелась солярка, что пролилась из пробитого бака. Повреждённый «Т-34» объяло сильное пламя, а к небу поднялись клубы чёрного дыма.

Довольный пилот, вывел свой «юнкерс» из крутого пике. Он сделал круг над горящей машиной и пожалел лишь о том, что у него не осталось снарядов по крыльями. Внизу находились пять «коробок» врага, не способных куда-либо спрятаться, а он поджёг только одну.

Придётся идти на аэродром и заправляться горючим, брать новый боезапас и, лишь после этого, лететь в Сталинград. Ну и ладно, он быстро вернётся и добьёт этих варваров.

Едва самолёт направился к западу, танкисты выскочили из стоящих машин и бросились к взорванной «тридцатьчетвёрке». Они откинули люк механика танка и отшатнулись от пламени, что рванулось наружу.

Одним из водителей оказался пожилой человек пятидесяти лет. Сначала, он натянул рукавицы из «чёртовой кожи», что достал из-за пояса. Затем, повернул шлем на своей голове в обратную сторону и, таким хитрым образом, закрыл лицо и голую шею.

После чего, старик влез по пояс в раскалённый проём и схватил подмышки сержанта, сидевшего в кресле. Он сильным рывком выдёрнул парня наружу и вместе с ним упал на дорогу.

Комбинезон бедолаги облило соляркой, и он полыхал, словно факел. Спаситель столкнул с себя, горящего, как фитиль сослуживца, сбросил матерчатый шлем с рукавицами и покатился по пыльной земле, стараясь сбить пламя с одежды.

Слой мелкой пыли тотчас погасил сильный огонь. Он превратился в мелкие искры, которые сразу погасли. Вот только «чёртова кожа» продолжала дымиться. Поседевший механик поднялся на ноги и стал срывать с себя форму, разогретую так, что от неё сильно жгло голую кожу.

Остальные метнулись к сержанту, которого вынули из горящего танка. Они упали вокруг на колени и забросали беднягу тем пеплом, что устилал всю дорогу. Пламя тут же потухло, но от плотной одежды остались лишь лоскуты.

Обнажились шея, плечи, руки и грудь. Волдыри покрывали всё тело, а кожа на лице, тыльной части ладоней и пальцах чуть потемнела. Не пострадала лишь задняя часть головы, спина и все ноги, их защитили от пламени шлем, сапоги и жесткое кресло.

Молодые танкисты стояли вокруг и не знали, что делать. Чуть семеня, к ним подошёл тот старик, что вытащил горевшего парня. Как позже узнал Доля Первов, он был командиром отделения танков.

На старшем сержанте виднелись сапоги и трусы, а комбинезон, вывернутый весь наизнанку, был спущен до самой земли. Дымящийся шлем, человек надел на кусок арматуры, подобранный им на дороге.

Старик посмотрел на обгоревшего молодого товарища, заметил, что тот дышит достаточно ровно, и сообщил:

– Хорошо, что он без сознания. Да и глаза, вроде целы. Глядишь, довезём к санитарам, ну а там, уже всё в руце Бога. – он осторожно пощупал одежду. Поняв, что она совершенно остыла, натянул на покрасневшее тело и недовольно поморщился от прикосновения жестких волокон. Видимо, небольшие ожоги уже проявляли себя.

Приведя форму в порядок, он приказал:

– Грузите беднягу на место стрелка в безбашанную машину. Там дырка большая, легче будет сажать, а потом и вытаскивать. Берите поаккуратней, чтоб не содрать повреждённую кожу.