Пылающий бог

Конечно, Нэчжа забрал ее с собой. Рин это казалось смешным. Он потерял страну, но забрал печать правителя.

Ну и подавись, идиот, решила она. Нэчжа может хранить печать и любую другую блестящую безделушку, которую его челядь погрузила в повозки. И не важно, что эти сокровища – значимые предметы никанской истории. Для Рин история не имеет значения. Это лишь летопись рабства, подавления, дрянного управления и коррупции. Она не нуждается в наследии предшественников. Плевать ей на их наследие. Она построит нечто новое.

Трон Вайшры так и стоял в конце зала, слишком тяжелый, чтобы его можно было унести.

Приближаясь к нему, Рин чувствовала себя такой маленькой. Он был грандиознее трона, на котором она сидела в Цзиньчжоу. Воистину императорский – резное кресло с высокой спинкой на высоком помосте. На мраморном полу была нарисована замысловатая карта империи. Сидя на своем троне, Вайшра обозревал страну.

Катай кивнул на сиденье:

– Хочешь присесть?

– Нет, – отрезала Рин. – Он не для меня.

Стоя в холодном и темном дворце, она знала, что никогда здесь не поселится. Никогда не будет чувствовать себя здесь уютно, ее будут преследовать призраки семьи Инь. Ну и ладно. Все равно с трона в Арлонге никогда не правили всей страной. Это дом предателей и самозванцев, претендентов на трон, обреченных на поражение. Она не собирается стать очередной самозванкой и править из провинции Дракон.

Это лишь временная база, откуда она укрепит свое влияние на остальную империю.

Внезапно дворец показался ледяным. Рин поняла, как много еще им предстоит сделать. Стоящая перед ней задача выглядела такой монументальной, что казалась нереальной. Рин разорвала мир, проделала в нем огромную трещину, начиная от горы Тяньшань и до грота Девять излучин. А теперь предстоит залатать эту трещину.

Нужно наладить жизнь в провинциях. Убрать с улиц трупы. Накормить людей. Вернуть развалившуюся страну в нормальное русло.

О боги! Она качнулась от внезапного головокружения. С чего же начать?

Громкий стук в тяжелые двери зала раскатился эхом по обширному пустому пространству.

Рин моргнула, очнувшись от грез.

– Входите.

Вошел молодой офицер из людей Чолана. Рин помнила его лицо, которое видела в командном шатре, но имя забыла.

– Командир Мирагха просила сказать, что мы нашли ее.

– Где? – резко спросила Рин.

– В дальнем конце гесперианского квартала. Мы окружили дом, но пока не трогали. Никто не входит и не выходит. Все ждут ваших приказов.

– Хорошо. – Рин пришлось чуть подождать, прежде чем она снова смогла пошевелиться. То ли от возбуждения, то ли от усталости руки и ноги покрылись мурашками.

Она отмахнулась от озабоченного взгляда Катая и вслед за офицером покинула дворец. Рин уже обсудила это с Катаем. Он знал о ее намерениях. Они сошлись на том, что это необходимо.

Не время колебаться. Нужно принимать решения.

Когда Рин в последний раз была в гесперианском квартале Арлонга, она убила человека, спалив его гениталии. Воспоминания были пронизаны страхом и паникой – как она лихорадочно тащила труп к сампану, гребла к гавани и набивала одежду гесперианца камнями, прежде чем кто-то заметит ее и нашпигует пулями.

Но тогда все ее мысли о гесперианцах были пронизаны страхом. Даже когда она впервые прибыла в Арлонг как союзник Вайшры, даже через полгода, когда они дрались на одной стороне, для Рин гесперианцы олицетворяли чужеродную спесь: жадные и сильные руки, стальные инструменты и холодное равнодушие.

Лаборатория сестры Петры занимала квадратное одноэтажное здание напротив казарм. Войска Рин окружили дом по периметру и ждали. Командир Мирагха поприветствовала Рин.

– Заперто изнутри, – доложила она. – Там определенно кто-то есть.

– Вы с ними разговаривали? – поинтересовалась Рин.

– Мы крикнули, чтобы выходили, но никто не ответил. Там что-то гремит, наверняка они готовятся к схватке.

Рин знала, что большинство миссионеров уже покинули город. Она видела стального цвета плащи на первых кораблях, выходящих из гавани, их легко было различить даже с другого берега канала. На Западе Серую гильдию почитали как членов королевской семьи, и оставшиеся гесперианские войска с почетом сопроводили миссионеров на корабли.

И значит, тот, кто забаррикадировался в лаборатории, остался намеренно.

Перед дверью четверо солдат Мирагхи держали наготове обитый железом колесный таран размером с небольшой шатер.

– По-моему, это излишне, – сказала Рин.

– Мы приготовили все самое лучшее, – сказала Мирагха. – Будем готовы действовать по приказу.

– Погоди пока. – Рин осмотрела солдат и нашла одного с алебардой. – Дай-ка ее мне.

Она обернула вокруг древка брошенный гесперианский флаг, привязала его и подпалила конец. А потом вручила солдату:

– Пойдешь первым. Пусть она примет тебя за меня.

Он явно встревожился:

– Но… генерал… тогда…

– Ничего с тобой не случится, – сурово ответила Рин. Молния, какой бы природы она ни была, не нанесла физического урона ни ей, ни Нэчже. А на обычного человека, не шамана, возможно, вообще не подействует. – Просто будь готов к сюрпризам.