Пылающий бог

Ее удивило, что солдат не стал спорить. Он крепко сжал горящую алебарду и послушно кивнул.

– Давай, – приказала она Мирагхе.

Мирагха отдала приказ. Солдаты оттянули таран на несколько шагов назад и подтолкнули его к двери.

Деревянная дверь разлетелась в щепки. Солдат с алебардой ворвался внутрь, размахивая в сумраке своим факелом, но ничего не произошло. Комната была пуста. Когда Рин вошла, она увидела лишь перевернутые стулья и пустые столы. И люк в углу.

– Туда, – указала она.

Солдат с алебардой спустился первым, Рин следовала в нескольких шагах позади него. Импровизированный факел выглядел правдоподобной имитацией, пламя мелькало и извивалось, как живое существо, отбрасывая искаженные тени на стены.

И тут сквозь тьму блеснула дуга молнии. Солдат вскрикнул и выронил алебарду. В краткий миг вспышки Рин увидела силуэт в дальней стороне комнаты – скрючившуюся за чем-то вроде пушки фигуру. Этого Рин хватило. Из ее ладони взметнулось и загудело пламя. Послышался металлический скрежет, всю комнату усыпали искры, словно от загнанной в кувшин грозы.

Пушка взорвалась. Молния исчезла. Когда дым рассеялся, пляшущее в ладони и на плечах Рин пламя, словно фонарь, осветило рассыпавшиеся металлические детали и неуклюжую фигуру, свернувшуюся в уголке. Слишком просто, подумала Рин, пересекая комнату. Если бы эту засаду устроил военный, он не стал бы так полагаться на молнию. Он бы знал, что у него только один шанс, и дождался бы нужного момента, когда Рин окажется на линии огня.

Однако сестра Петра Игнатиус была ученым, а не солдатом.

Рин пнула Петру сапогом по ребрам, толкнув ее на спину.

– Если ты хотела со мной встретиться, могла бы просто попросить.

Петра съежилась под сапогом Рин. По ее левой щеке текла струйка крови – осколок оцарапал висок, забрызгав руки и шею, но в остальном она выглядела невредимой. Ее глаза были открыты. Она была в сознании. И могла говорить.

Рин повернулась к лестнице, где стояла Мирагха со своими солдатами:

– Оставьте нас.

Мирагха колебалась:

– Ты уверена?

– Она не вооружена, – сказала Рин. – Поставь двух караульных у выхода, а остальных уведи обратно в город.

– Есть, генерал.

Мирагха последовала за солдатами обратно через люк. Когда люк за ними опустился, исчез последний лучик солнечного света.

Рин и Петра остались одни в сумрачном, освещенном пламенем подвале.

– И это все, на что ты способна? – Рин придвинула стул от рабочего стола Петры и села. – Дилетантская засада?

Петра тихо простонала и выпрямилась.

– Что это? – спросила Рин, ткнув в обломки механизма на полу. Упругая металлическая пружина была холодной на ощупь. – Что это за устройство?

Петра настороженно молчала. Она прислонилась головой к стене, серые глаза оглядывали Рин, словно оценивая дикого зверя.

Ну ладно, решила Рин. Тогда придется прибегнуть к пытке. Она никогда раньше такого не делала, лишь наблюдала, как Алтан выбивает сведения с помощью прицельных, садистских вспышек огня, но базовые принципы были достаточно просты. Она знала, как сделать больно.

И вдруг Петра совершенно неуместно расхохоталась.

– Можно подумать, ты способна понять. – Она подняла руку, чтобы смахнуть с глаз кровь. – Ты что, вообразила, будто сумеешь его нейтрализовать? Ты отстала на целые века, чтобы понять теорию, стоящую за моими механизмами. Я могу показать тебе каждую деталь, каждый чертеж, и ты все равно ничего не поймешь. У тебя мозгов не хватит.

Она встала. Рин напряглась, приготовившись отразить удар. Но Петра лишь прохромала несколько шагов и опустилась на стул напротив, сложив руки на коленях, как отчитывающий нерадивого ученика учитель.

– Ты в ужасе, да? – осклабилась она. – Что твои боги ничего не значат?

«Сожги ее, – велел Феникс. – Пусть она кричит от боли».

Рин отогнала этот порыв. У нее был только один шанс добыть нужные сведения. Месть можно отложить на потом.

Она снова подняла металлическую пружину и повторила вопрос:

– Что это за устройство?

– А ты разве не знаешь? – Окровавленные губы Петры раздвинулись в ухмылке. Рин впервые заметила в глазах Серой сестры огонек безумия, трещинку на нечеловечески спокойном фасаде. – Оно заставляет твоих богов умолкнуть. Обнуляет их.

– Это невозможно, – вопреки собственной воле возразила Рин. – Боги – основные силы мироздания, они сотворили наш мир, от них нельзя избавиться с помощью какой-то железяки, это не…

– Вы только послушайте ее, – протянула сестра Петра. – До сих пор цепляется за свою языческую чушь. Ваши боги – не более чем иллюзия. Гниль Хаоса в ваших головах, которая веками отравляла страну. Но я нашла способ лечения. Я исцелила мальчишку и тебя исцелю.

Она явно злорадствовала. Петра не прочь была объяснить, даже хотела, потому что даже сейчас желала бросить в лицо Рин свое превосходство. Рин поняла, что в пытках нет необходимости. Петра расскажет все добровольно, она знает, что вот-вот умрет, и может только позлорадствовать.