Раб Петров

Его лицо покрылось гневным румянцем; Каролина ахнула, когда железные пальцы до боли стиснули её плечи.

– Решили вести двойную игру, дорогая? Или хотите сменить одного венценосного покровителя на другого? Я слышал, царь Пётр находит вас весьма соблазнительной особой…

– Да нет же! – отчаянно выкрикнула Каролина. – Я здесь не причём! Это Терезия! Я по глупости доверилась ей, а она… Она рассказала всё мастеру. Вы же знаете, все при дворе знают, что Терезия и пан Анджей… Пожалуйста, отпустите, мне больно!

Собеседник разжал руки.

– Вот, значит, как… Ну ничего, они оба ещё пожалеют об этом! Хорошо, дорогая Анзельма, я не стану брать вас с собой: это может быть рискованно!

Он втолкнул её обратно к комнату.

– Здесь вы будете в безопасности, более того: вас станут стеречь. Смотрите же, не вздумайте выходить, пока я сам не приду за вами!

– Но…

– Никаких «но»! Пожелайте мне удачи, дорогая – сегодня она мне очень нужна.

Он всё-таки поцеловал её; Каролина не сопротивлялась. Затем человек в плаще надвинул на лоб шляпу и вышел, плотно притворив дверь. Он огляделся: прислуги не было видно, лишь на столике слабо мерцала единственная свеча. Он достал из-за пазухи небольшую бутылочку тёмного стекла, зубами вынул пробку и тихо прошептал несколько слов. Потом он поставил бутылочку на пол у двери, оглянулся – дверь не шелохнулась – и неслышно исчез в полумраке.

* * *

Панна Каролина выждала некоторое время. Неужели ей всё-таки удалось его обмануть? Однако, как же права она была, что решила уехать – получится у него сегодня или нет, оставаться в городе больше нельзя. Возможны два исхода: либо её сообщник победит и приказ будет выполнен, либо его схватят – и тогда он пожалеет, что родился на белый свет. В том и в другом случае ей стоило оказаться подальше от него… Слишком безумным выглядел этот человек в последнее время, слишком уверовал в своё могущество. Теперь при дворе его величества Карла держать его было бы опаснее, чем тигра, выпущенного из клетки. Анзельма не собиралась скрывать от короля, что от их «милого друга» надо избавляться.

Она прислушалась ещё раз: ушёл, конечно же ушёл. Ладно, пора выбираться отсюда. Анзельма-Каролина приоткрыла дверь; послышался лёгонький стук, как будто что-то упало. Она насторожилась: оказывается, за дверью кто-то оставил маленькую бутылочку, из которой сейчас вытекала какая-то прозрачная тягучая жидкость. Каролина подобрала юбки и отступила на шаг. Странная жидкость образовала на полу лужу сферической формы… Потом лужа начала стремиться вверх, вытягиваться, обретать некий силуэт…

И тут Анзельме припомнились слова сообщника, которым она не предала значения: «вас станут стеречь»! Так значит, уходя, он оставил с нею одного из этих своих кошмарных «созданий», как он их называет? Она попыталась прижаться к стене и проскользнуть к лестнице, но было поздно – напротив неё уже стоял человек, вернее существо, на первый взгляд вовсе не опасное. Это был невысокий паренёк в крестьянской поддёве и лаптях, и в нём не было бы ничего устрашающего, если бы он не появился из лужицы странной жидкости… И, если бы он стоял на ногах, а не парил перед ней, слегка оторвавшись от пола.

Анзельма подавила крик; существо всё же было не из плоти и крови, оно не должно её остановить! Она ринулась было вперёд, но призрак улыбнулся, покачал головой и… положил ледяную руку ей на плечо, повелевая оставаться на месте.

Анзельма дико завопила – по коридору прозвучал стук каблучков, влетела горничная Марыся, специально нанятая ими в Польше.

– Что, панночку?.. Что случилось?

Она подхватила Анзельму под руки – у той подгибались ноги – и увела обратно в опочивальню. Призрак по-прежнему стоял у двери; Марыся же захлопотала около Анзельмы, подала ей стакан воды, расстегнула корсаж…

Анзельма переводила взгляд с существа на Марысю; тёплые руки горничной не могли изгнать из её памяти ледяное прикосновение. Её заколотил озноб.

– Мн-не оч-чень хо-лодно…

– Вот, сейчас укутаю, огонь поправлю – панночку и согреется; вина принесу погорячее, – бормотала горничная.

– М-Марыся, т-там… Там, у дв-вери… – пробормотала Анзельма.

Горничная обернулась, пошарила глазами.

– Панночку что-то потеряла? Что подать?

Зубы Анзельмы постукивали. Существо снова безмолвно улыбнулась ей, раздвинув бледные губы, затем виновато развело руками, и, как бы делая одолжение, скрылось за дверью. Открывать дверь ему не понадобилось: оно начало клубиться, превращаться в туман, который медленно просочился в щель между дверью и косяком.

Анзельма постаралась овладеть собой. Значит, вот каковы его штучки! То-то её «милый друг» так мечтал показать ей свои «создания»! Ну уж нет, не запугает! Пусть он могущественный колдун, она его не боится!