Раб Петров

Додумать он не успел: чья-то рука осторожно коснулась перстня… И тут же отдёрнулась, послышался вскрик. Разумеется, изумруд не позволит вот так вот отобрать себя у хозяина. Бедняжка Терезия! Несмотря ни на что Андрей не испытывал к ней неприязни, скорее сочувствие.

Последовала долгая пауза – должно быть Терезия размышляла, как ей теперь быть?

К нему наклонились: он услышал прерывистое дыхание. «Ещё!» – мысленно приказал Андрей изумруду; на этот раз получилось. Он смог открыть глаза и увидеть Терезию.

Она смотрела на него взволнованно, но без страха. Решительно подложила ему подушки под голову, затем – он наблюдал за ней – вылила на кружевную косынку воды из кувшина, смочила ему лоб и виски. Стало чуть полегче.

– Пан Анджей, вы слышите меня?

Кивнуть он не смог, но постарался опустить веки.

– Пан, ваш изумруд… Он отчего-то стал алым.

Чёрт… Он снова попытался пошевелиться и привстать. Если сообщница Терезии говорила о неких планах, да ещё о том, что им нужно срочно уезжать… И велела отравить Андрея, чтобы он не помешал… Что же должно произойти нынешней ночью?! Ясно было одно: государю грозит опасность, его враг – тот, что вызывал призраков, верно, собрался совершить нападение именно сегодня! А он, Андрей, лежит здесь, в роскошной опочивальне, беспомощный и обездвиженный!

Страх за Петра Алексеевича, который и не подозревал о нависшей над ним угрозе, придал Андрею сил. Он зашептал чуть слышно:

– Пани… Послушайте. Ваши сообщники задумали страшное дело: извести государя. Они очень опасны. Я должен им помешать…

Бороться с действием коварного зелья оказалось нелегко. Андрей остановился передохнуть; к счастью, пани Терезия соображала достаточно быстро. От слов Андрея она побледнела и прижала руку к губам, затем прислушалась. Из-за двери не доносилось ни звука.

– Пан Анджей, я помогу вам. Будет неприятно, но это пустяки – зато слабость скоро пройдёт.

Она решительно направилась к резному шкафчику, зазвенела какими-то склянками, затем подтащила к кровати таз с водой…

* * *

Терезия не обманула: применение настойки рвотного корня оказалось действенным и своевременным. Изумруд тоже не подвёл; во всяком случае, после нескольких малоприятных минут Андрей действительно смог шевелиться и говорить. Пани Терезия же ухаживала за ним уверенно и спокойно: её руки были хотя и изнеженными, но весьма ловкими и проворными. После того, как она обтёрла его влажные от пота волосы, смочила ещё раз лицо и виски холодной водой, Андрей наконец-то смог встать. Он велел перстню медленно вливать в него силу и тепло – так, чтобы не исчерпать себя раньше, чем встретится с противником. Андрей даже не сомневался, что это произойдёт весьма скоро.

Надо было скорее уходить. Хотя навряд ли их с государем враг явился бы сюда – сейчас он, должно быть, занят другим.

– Благодарю вас, госпожа Ферре. А сейчас мне надо спешить.

Терезия кивнула.

– Лучше зовите меня как прежде «пани Терезия», так проще, – вымученно улыбнулась она. – Уверяю вас, пан Анджей, я ничего не знала о… О том, что вы рассказали. Я бы ни за что на свете не стала… Царь Петер – он был так добр ко мне… – голос её сорвался, в глазах блеснули слёзы. – Господи, и зачем я только согласилась ей помогать!

Андрей видел, что сейчас она не притворялась, и готова отдать что угодно, лишь бы не играть той роли, что была навязана ей сообщницей.

– Вас обманывали пани, заставляли служить прикрытием для той особы, что задумала смертельно опасное дело. Если бы всё раскрылось – она бы свалила вину на вас.

Терезия встрепенулась, глядя на него расширенными глазами.

– Но что же теперь делать? Я не выполнила её приказ, но это пусть, мне всё равно… Пан Анджей, я не хочу, чтобы с его величеством случилась беда! Его надо скорее предупредить!

Андрей кивнул.

– Вы ведь больше не хотите служить этой особе? Тогда, пани, вам, верно, не стоит оставаться здесь.

Он решил умолчать о том, что останься Терезия после их разговора в этом доме, сообщники могли бы счесть её опасной и вряд ли сохранили бы ей жизнь. Андрей не сомневался, что «особа», нанявшая Терезию, подслушивала и знает, что госпожа Ферре больше не на её стороне.

Впрочем, Терезия отнюдь не была безвольной трусихой – она даже не вздрогнула, лишь горько вздохнула.

– И пусть, – заявила она. – Конец моим мечтам о знатности и богатстве – да ведь я никогда бы не согласилась получить их такой ценой. Пускай теперь уезжает одна. Только, – она умоляюще взглянула на Андрея, – вы же не выдадите меня его величеству?

* * *

Когда Андрей осторожно приоткрыл дверь, в коридоре было темно и тихо – даже прислуга куда-то скрылась. Он ничего не знал о намерениях «покровительницы» Терезии и её сообщника. На мгновение он подумал: а может быть никакого сообщника и не существовало? Могла ли она сама оказаться колдуньей и некроманткой?

Позже, когда они уже шли по улице, Андрей спросил об этом Терезию.

– Нет, я так не думаю, – покачала головой госпожа Ферре. – Я никогда не замечала, чтобы она делала что-то странное. Правда, она иногда уходила из дома, а куда – никто не знал…