Раб Петров

Андрей сжал изумруды в кулаке и склонился над ним.

– Никитка! Эй, слышишь? Ты держись, я за лекарем сбегаю! Согреешься, легче станет!

– От-дай, проклятый… О-ни не тво-и… – раздался в ответ чуть слышный непримиримый шёпот.

Стекленеющие тёмные глаза, полные застарелой ненависти, остановившись на миг на лице Андрея, замерли, уставились на тяжёлые тучи.

* * *

– Андрей! – Пётр Алекеевич спешил к нему. – Что тут такое? Мы с Алексашкой едем к Ерику, посмотрим, как там… Да что с тобой?!

– Тут мой… Тут старик с берега в воду упал, я его вытащил, а он помер… Должно быть, со страху, – с трудом выдавил Андрей, не отрывая взгляда от залитого дождём, искажённого ужасом и ненавистью лица Никиты.

– Помер так помер, и чёрт с ним! Андрей! – его величество топнул ногой. – Ты меня слышишь или нет?!

Андрей заставил себя подняться и собраться с мыслями. По правде говоря, выяснить это стоило гораздо раньше.

– Пётр Алексеич, сегодня к вам или к генерал-губернатору никто, часом, зван не был? Ведь, если тот задумал своё дело нынешней ночью осуществить, непременно должен где-нибудь поблизости оказаться!

– Нынче? Нынче только Брюс со своим секретарём у нас. Да я их не звал, сами доложились, что прибудут: Брюс ведь только накануне из Речи Посполитой вернулся. Мы не успели поговорить, должно быть, и теперь ещё сидят…

Брюс и Миллер?

Андрей сдержался и не высказал государю своих подозрений, не стоило его в это вмешивать. Пусть себе отправляется к Ерику с Александром Данилычем, а тут уж он сам.

Он обернулся и бросил последний взгляд на Никиту. Всё же этот человек когда-то пытался сделать ему добро – и за все эти годы он испытал немало страданий. Каким образом попали к нему изумруды, верно, теперь и не узнать никогда. Не хотелось оставлять бывшего друга валяться вот так, как падаль, на земле – да что же сейчас делать!

– Ты прости меня, Никитка, коли можешь, – пробормотал Андрей и накрыл его своим плащом.

* * *

Короткая передышка закончилась. Новые всполохи разрезали тёмные волны, новые существа, таращась во тьму бессмысленными глазами, стали появляться из середины реки, словно вырастали из неё.

Андрей обернулся и посмотрел вокруг. Благодарение Богу, вода не успела залить улицы, ветер понемногу слабел – значит, сейчас всё зависело от него, а сила его теперь увеличилась вчетверо. Он вспомнил, как пытался разгадать эту загадку, когда плыл с Терезией в лодке – и с вызовом рассмеялся. Изумруды приятно согревали его, одновременно сообщая энергию и мощь.

Вспышки изумрудных искр одна за другой срывались с рук Андрея, улетали во тьму, сметая с земли и воды тех, кого призвала злая, враждебная сила. Сейчас главным было – спасти город, не дать злоумышленнику устроить подлинную напасть. А уж после, совсем скоро, они встретятся лицом к лицу.

33. Я знаю, это всё вы!

Он чувствовал, что уже слегка пошатывается после затяжного противостояния с «водяными» призраками, как он их называл про себя. После короткой передышки и смерти Никиты существа, будто подгоняемые кем-то, устремились со дна реки в огромном количестве. В первые мгновения Андрей ещё отмечал про себя, что они выглядели по-разному: это были мужчины в военной форме, рабочий люд, бабы-крестьянки, измождённые старики, совсем малые дети. Встречались среди них и стрельцы.

Но позже он уже не в состоянии был примечать, кто есть кто, и успевал лишь направлять, по возможности экономно и точно, воздействие уже четырёх камней на этих существ, и не дать им вытеснить Неву из берегов, заполонить улицы города. Ливень и ветер не прекращались; Андрей приказал одному из изумрудов направлять на него небольшой поток тепла, иначе бы он был уже мокрым насквозь и стучал зубами от холода.

Уйти он не мог – здесь, неподалёку от дома государя, видимо, было задумано самое массовое нашествие… На город опустилась чернильная тьма, никого из людей видно не было – непогода загнала всех под крышу. Андрею становилось всё трудней и трудней удерживаться на ногах. Хотя его и подпитывала сила его «родного» перстня, хотя с помощью трёх новообретённых изумрудов ему и удавалось справляться с чуждыми существами быстрей и легче – управление всеми четырьмя одновременно давалось нелегко. Это требовало внимания: надо было обращаться к каждому камню особо, отдавать чёткий наказ. Они очень старались, они беспрекословно слушались хозяина! Но хозяин постепенно ослабевал, а действовать по собственному почину новые камни пока не решались.

Андрей ощущал себя примерно так же, как несколько лет назад, когда решил переплыть Балтику. Но тогда мог погибнуть лишь он один, теперь же от его выносливости зависела судьба если не государства, то города Питербуха. Будет царский мастер побеждён – воды Невы хлынут на улицы, затопят недавно отстроенные дома, храмы, верфи, Петропавловскую крепость… А что не пострадает от воды – захлестнут мёртвые сущности с пустыми глазами. Он содрогнулся, представив вдруг, что сейчас творится с Ериком и Мьей – быть может, там ещё хуже? И ведь царь отправился туда!