Раб Петров

Потом Андрюс заставил себя ещё раз развернуть и перечитать письмо. Благодарение Богу, над ним пока не висело обвинение в колдовстве! Дядя Кристиан и дед ничего не ведали о волшебных свойствах изумруда. И, похоже, тот купец, который тогда избивал Никиту Рагозина, и которого Андрюс ослепил волшебными искрами, так и не узнал, с кем имел дело. Ну, хотя бы так…

Однако, что же теперь делать?! Ясно, что во Пскове ему оставаться нельзя, надо уезжать, и поскорее. Как посоветовал дед, назваться чужим именем, и…

Ему припомнились рассказы беглых крестьян, слышанные в придорожных трактирах и постоялых дворах. Эти люди всё шлялись «меж двор», побирались, промышляли мелкими кражами, а то и целыми шайками разбойничали. Их ловили, били кнутом, заковывали в цепи, отправляли на каторгу… Они снова убегали и всё начиналось по новой. Это всё были люди, повидавшее худшее в этой жизни, оборванные, озлобленные, страшные. Они ничего не боялись, ибо им нечего было терять.

Нет, не желает он себе такой жизни – и что будет тогда с Иевой и отцом, если Андрюс, их последняя надежда, станет беглым каторжником, разбойником с большой дороги?

Отчаяние охватило его. Андрюс подошёл к окошку, увидел ледяное, но всё же ясное небо, холодное зимнее солнце. Он поднял руку с перстнем, бездумно наблюдая, как играют солнечные лучи в гранях изумруда, точно в волнах морских… Если бы было на свете место, где не важно, кто ты таков, откуда, как тебя зовут – лишь бы можно было спокойно работать, приносить людям пользу!

* * *

Он решил, что ходить на верфи, беседовать с Овсей Овсеичем ему нельзя. Не сегодня-завтра весть о том, что на него назначен розыск, может долететь до Пскова… К тому же если дядя Кристиан усердствует изо всех сил…

В тот день их хозяйка пригласила на обед супружескую пару: состоятельного купца-корабела, приятеля своего покойного мужа, с женою. Андрюс не вышел из комнаты, сказавшись больным – ему не хотелось показываться посторонним людям. Однако, он не мог спокойно сидеть в комнате и прокрался поближе к горнице, чтобы узнать, не говорят ли там что-нибудь о нём ненароком.

– Велено нам поставить тысячу штук полотна на паруса, – говорил купец. – А ещё, приказал государь, на строительство нового города Питербурха, что на Неве-реке стоять будет – леса строевого, да пеньки, да камня – где хошь бери, хоть со всего свету свози, да подай им…

Андрюс вслушивался в мерный говор купца, что педантично перечислял свои поставки на новую стройку по приказу его величества… Государь строит новый город! Город, которого ещё нет, но непременно будет! Ведь сам Пётр Алексеевич приказал; и ещё, наверняка там нужны работящие люди, мастера!..

Он едва дождался окончания обеда. Решив рискнуть, Андрюс попросил старушку-хозяйку, которая всегда была к нему расположена, представить его купцу. Хозяюшка плохо запоминала иностранные имена; она представила Андрюса Андреем Ивановичем, своим постояльцем. И тогда Андрюс почтительно попросил купца рассказать, где строится новый город, что он собой представляет, где теперь изволят находиться государь Пётр Алексеевич и Александр Данилович Меншиков…

* * *

После беседы со всеведущим купцом Андрюс даже немного воспрял духом. Мысли прояснились. Первое: надо уходить прямо сейчас, по возможности пешком, не привлекая ничьего внимания. Если повезёт – его выпустят за пределы города без каких-либо подозрений. Дальше он направится в тот новый город, как называл его купец – Питербурх. Там страшно нужны люди. Его никто не сможет опознать, кроме государя Петра Алексеевича и Александра Даниловича Меншикова. Но они называли его русским именем – Андрей, и, слава Богу, он не упоминал в присутствии царя о своём пребывании в Смоленске.

А вот мастер Овсей Овсеевич знает о нём гораздо больше. И настоящее имя, и кто он, и откуда. Андрюс вновь почувствовал себя ступающим по острому лезвию…

К счастью, гонец от деда прибыл вовремя – Андрюс не успел пойти на верфь и рассказать всем о своём возвращении. Несколько дней он провёл дома, никто, кроме хозяйки его не видел, а смиренную богобоязненную старушку Андрюс не опасался – уж она точно не пойдёт в приказ доносить на своего постояльца!

Однако теперь скоро вернуть Гинтаре её драгоценности точно не получится. Это единственное средство существования для его отца и сестры. Андрюс помрачнел. Похоже, ему ещё предстояло самое тяжёлое: сообщить родственникам, что он опять покидает их надолго.

Он торопливо принялся собирать свою одежду и увязывать в узел, одновременно прикидывая, что сказать Иеве, чтобы не напугать… Но она неожиданно появилась на пороге комнаты. Только хотела о чём-то спросить – бросила взгляд на узел с вещами и побледнела.

– Братец, ты опять… Опять уходишь?

Вопрос Иевы прозвучал настолько безнадёжно, что Андрюс оставил своё занятие, привлёк сестру к себе и взял её руки в свои.

– Вы только не печальтесь – со мною всё будет хорошо. Ведьма меня больше не тронет – она теперь против меня бессильна, – убедительно заговорил он.

– Тогда куда же ты теперь? – с горечью спросила Иева.