Раб Петров

Когда Андрюс в полубессознательном состоянии вдруг ударился коленом обо что-то острое, он не сразу понял, что это – гряда камней у мелководья. Волны, шипя, легко перекатывались через неё и омывали узкую песчаную полосу берега, где вдали виднелись очертания каких-то не то домиков, не то хижин.

Еле переставляя дрожащие руки и ноги, Андрюс выполз на песок. Он почти не сознавал, что делает, и действовал машинально, как будто кто-то руководил им со стороны. Надо просушить одежду. И хорошо бы до наступления ночи отыскать людей, укрыться где-то от ветра и снега.

Потом он говорил с прапорщиком и инженером Корчминым, и про себя всё ещё не верил, что всё-таки добрался до острова… И только, когда внезапно обессилел, понял, что вот так, долго и бездумно расходовать собственные силы и магию изумруда – небезопасно. В такой момент он станет слабее младенца, и ему понадобится время, чтобы восстановиться…

* * *

Зима на Котлине выдалась холодной, и погода почти не подводила. Стояли морозы, лёд был устойчив и прочен. Строительство крепости, на которой предполагалось установить оружейные батареи, шло полным ходом. И хотя дни были наполнены тяжким физическим трудом, Андрюс впервые за долгое время чувствовал покой. Настоящий, а не дурманный, как в заколдованном лесу.

Он уже привык к тому, что его звали Андреем – другого имени у него здесь и не было. Товарищи уже знали его историю, и почти все искренне сочувствовали. Шутка ли – позабыть, кто ты таков, где родился, кем был раньше!

Сначала Андрей старался вести себя как можно тише, незаметнее. Но вскоре убедился, что здесь-то как раз ему и нечего опасаться. Вести с материка до них почти не доходили и уж точно никому бы в голову не пришло среди солдат и рабочих людей искать какого-то преступника.

Андрей знал, что в мае ожидается визит императора Петра Алексеевича с присными. Сердце его стучало и волновалось в тревожном предчувствии. Он сам не знал, чего ожидал от приезда царя. Тот, быть может, и вовсе его не вспомнит? А коли и вспомнит, так что с того – тогда, во Пскове, Андрей исчез, не спросившись, подвёл государя.

Временами он думал: когда прибудет царь, не броситься ли ему к ногам его величества, не поведать ли обо всём откровенно? О своём детстве, об их с Никитой «подвигах» в Смоленске, об изумрудах, о дяде Кристиане? Но это значило, что и о Гинтаре и Агне тоже придётся рассказать, а этого делать никак нельзя. Не имел он права выдавать людям тайну дива лесного! Андрея приводила в ужас мысль, что Гинтаре, его любимая, может пострадать от рук человеческих так же, как и её отец.

Он решил не искушать судьбу раньше времени, а просто ждать. До весны ещё далеко, а когда государь почтит, наконец, своим присутствием остров Котлин – там и видно будет.

Несколько раз Андрей задумывался, а не призвать ли ему Тихона? Он ужасно тосковал без друга, который всегда был рядом. Андрей не сомневался, что Тихон его найдёт. Пребывание в зачарованном лесу, близ Гинтаре и других чудесных существ, пошло Тихону на пользу. Он не только научился менять облик, но и проходил легко и без затей из чащи во внешний мир, если надо, мог в мгновение ока очутиться в их доме во Пскове… Андрей помнил, что стоило ему только подумать о Тихоне, мысленно позвать его – друг был тут как тут. Чем он ещё занимался в лесу, Андрей даже и не знал, но не сомневался, что кот оказался ещё более способным учеником дива лесного, чем он сам.

Но вот как он объяснит товарищам внезапное появление Тихона зимой на Котлине? Ему придётся всё время прятаться; насладиться обществом друг друга у них никак не получится. И Андрей решил пока повременить. Если Тихон до сих пор не дал о себе знать, видно, у отца с сестрою всё в порядке. А вот если, не дай Бог, случится что – Тихон не замедлит появиться, в этом он был уверен.

* * *

Весна на Балтике была не похожа на те вёсны, что ему приходилось встречать раньше. Правда, всё длиннее становился световой день, раньше начинался рассвет. Но слабенькое скупое солнце не пробивало низких, быстро несущихся туч, не одаряло их остров теплом и жаром. По-прежнему небо было серым, мокрый снег сменялся дождями… Однако же крепость, исполненная по чертежу самого государя, была почти достроена и готова к весенней встрече с императором.

После закладки ряжевого фундамента на нём соорудили насыпь, вполне надёжную, где впоследствии предполагалось разместить орудия. Теперь уже полкам, выполнявшим всю зиму тяжёлые работы, жилось немного легче.

Морозы отступили, и скованное льдом море понемногу начинало оттаивать. Инженер Корчмин и полковник Толбухин предостерегали солдат, что ходить по льду становится опасно… Но люди сильно устали за трудную зиму, погода всё никак не желала устанавливаться, жилось на Котлине скудно, одолевали холод, сырость, болезни. Дисциплина в полках заметно падала.