Раб Петров

Андрей давно заметил, что Василий Дмитриевич Корчмин, показавшийся ему таким приветливым в первую встречу, был человеком необыкновенно волевым и властным. Лишь благодаря его характеру и авторитету порядок на острове держался всю зиму. А от денщика Гаврилы, который после первого знакомства продолжал благоволить к новичку, Андрей с удивлением узнал, что Корчмин, оказывается, весьма близкий государю человек, лучший артиллерист его величества, да ещё и обучался в Пруссии разным наукам: математике, фортификации, всяческим военным делам.

Вот каких людей ценил государь! Андрей вспомнил мечты сестры Ядвиги о его учении. И тут она права оказалась, неучем быть плохо. Андрей вдруг понял, что остро завидует Корчмину. Не из-за близости его к царю, а из-за знаний и умений, которыми тот обладал.

– Чего закручинился? – шутливо спросил Гаврила. – Весна вот вовсю, может, скоро и на материк поедем.

– Да так… Я, Гаврила, всё думаю… Если вот хочется науками заниматься, а раньше никак нельзя было… То есть теперь-то уж поздно, верно, мне за учение браться? – уныло заключил Андрей.

Гаврила внимательно посмотрел на него.

– Отчего же поздно? Ты сам-то грамотный?

– Да, умею по-польски, по-русски читать. Писать могу. Но и только, – Андрей развёл руками.

– А который год тебе? – осторожно спросил денщик.

– Восемнадцатый…

Взглянув в смеющиеся глаза Гаврилы, Андрюс понял, что попал впросак, и густо покраснел.

– Ну, я так прикинул, что может быть и восемнадцатый. Но… точно не вспомню…

– Ладно уж, – отмахнулся Гаврила. – Мне что? Человек ты добрый, честный, работаешь за десятерых, ведёшь себя тихо-мирно. А коли хочешь, чтобы о тебе ничего не знали, что же – дело твоё.

– Гаврила, – умоляюще заговорил Андрей, – да я не потому! Если бы мог, всё бы рассказал, вот ей-Богу! Ты не думай, что не доверяю… Вы ведь с господином инженером только с добром ко мне!

– Ладно-ладно, – добродушно проворчал собеседник. – Господин инженер тоже тобою доволен. А коли хочешь науки изучать, это никогда не поздно. Ты молод, голова светлая, отчего бы не учиться? А то его величество уже скольких в заграницы учиться посылал: то в Пруссию, то в Голландию, то в Англию. Дельные люди ему ох как нужны! Так вот ты и…

Гаврила умолк на полуслове – издалека донесся шум и испуганные крики: кто-то звал на помощь, кто-то в ужасе что-то восклицал. Андрей и Гаврила со всех ног бросились туда, откуда слышались голоса.

Оказалось, что, несмотря на запреты командиров, несколько солдатиков решили вместо короткого полуденного отдыха заняться рыбной ловлей. Подтаявший лёд проломился, и двое из них, полностью одетые, очутились в ледяной воде. Третий успел откатиться назад на твёрдый наст, но его попытки помочь друзьям не увенчались успехом.

Когда Андрей с Гаврилой сбежали на лёд, инженер уже был там и руководил спасением. По его приказу были принесены: широкая доска, верёвка, на конце которой была сделана петля, и шест.

– Не подходить! Ложись на брюхо, ползком вперёд! Спокойно! – командовал Корчмин.

Солдат Толбухинского полка опасливо распластался на льду и осторожно начал продвигаться… Первого утопающего удалось вытащить довольно быстро: ему подали доску, на которую он смог улечься грудью, после этого он продел руку в верёвочную петлю и был извлечён из воды. А вот второй, тот самый прапорщик Чудинов, которого первым встретил на острове Андрей, запаниковал и никак не понимал, что ему кричали. Он бестолково шлёпал руками по воде, пытался вылезти, опираясь на лёд, хватаясь за него сведёнными от холода пальцами – лёд хрустел и ломался под его весом… Солдаты пятились и отступали в испуге. Корчмин пытался достучаться до помрачённого сознания прапорщика. Но тщетно.

Кормин выругался, взял багор и пополз сам. Гаврила попытался было возразить, но он слишком хорошо знал своего барина: настаивать было бесполезно. Они с Андреем наблюдали, как инженер осторожно и ловко продвигался вперёд, затем протянул Чудинову конец палки… Корчмин велел ему отталкиваться ногами, чтобы легче было вытянуть его из полыньи.

Чудинов ухватился за палку, и тут случилось непредвиденное. Вместо того, чтобы работать ногами и помочь своему спасителю, прапорщик с перепугу вцепился в багор обеими руками и стал тянуть на себя. Лёд под Корчминым затрещал… Андрей предостерегающе вскрикнул…

Но поздно: Корчмин очутился в воде рядом с Чудиновым. Прапорщик завопил и начал хвататься за своего командира – тот же, по-видимому, от неожиданности, с головой окунулся под воду.

Гаврила ахнул и бросился было вперёд, но Андрей успел перехватить его. Бежать по льду нельзя – это он понял сразу. Лодку бы, но пока её принесут…

– В цепь, быстро! – крикнул он растерянным солдатам. – Ложись на лёд, цепью! За ноги держите друг друга! Если первый под лёд провалится, вытащим!

– Выполнять!!! – срывая голос, завопил Гаврила.

Солдаты послушались инженерского денщика. Андрюс первым лёг на тонкий, хрустнувший под его телом ледяной наст и начал медленно продвигаться; Гаврила ухватил его за лодыжки – и таким образом все присутствующие образовали живую цепь на льду.