«Работа мечты». За кулисами индустрии моды

Модель переменяет еще несколько нарядов, затем я ухожу, предварительно договорившись с Мией о следующей встрече. Мы пересекаемся через день в парижском баре на улице Фобур-Сен-Мартен. Когда я прихожу, она театрально разговаривает по телефону. Я сажусь и, слушая ее, понимаю, что она обсуждает с фотографом Анджело вознаграждение за работу для журнала Abîr из ОАЭ. Мия бросает трубку и злится. Не поприветствовав меня, говорит: «Эта жалкая женщина хочет дать мне по пятьдесят евро за страницу, а сама ходит с сумочкой Kelly от Hermès, которая стоит восемь тысяч евро, вот же дешевый кусок дерьма!» — имея в виду редактора журнала. Мия также очень разочарована поведением Анджело, давнего друга и коллеги, который не защитил ее, когда редактор предложила просто смешной, по мнению Мии, гонорар (в среднем она берет втрое больше). Тогда я прошу рассказать мне, кому как заплатили за съемку, на которой я присутствовала. Мия заплатила Марии чисто символически, хотя та приехала из Лондона за свой счет специально ради этого проекта. Фотографу, по ее словам, хорошо заплатили, ассистентам оплатили расходы, визажистам и парикмахерам заплатили, а модели нет. Мия возмущена результатами этой работы, которая, как она говорит, стоила ей многих часов подготовки и напряженного съемочного дня (с 8 утра до 10 вечера) и за которую она получила в итоге всего двести пятьдесят евро.

Что такое высокая мода?

Однажды Мия рассказала мне о черном рынке приглашений на показы высокой моды: «Люди сходят с ума, некоторые платят тысячу евро или больше, чтобы увидеть шоу. Это самый настоящий черный рынок». Показы высокой моды — огромное событие. В течение пятнадцати минут, которые длится шоу, все наиболее существенные противоречия этой индустрии обостряются и сходятся воедино: создание идеального мира мечты, астрономические затраты для рынка, который, по сути, является убыточным, а также стремление любыми способами поддерживать миф о мечте как у покупателей — вот кто настоящая экономическая элита мира, — так и у работников, производящих очень дорогую одежду за низкую зарплату.

Высокая мода представляет собой систему производства и продажи, мало изменившуюся с XVIII века. В то же время она является вершиной айсберга моды, истоком разросшейся всемирной современной индустрии. Моду невозможно понять ни с символической, ни с экономической точки зрения, если обойти вниманием высокую моду. Именно от-кутюр формирует представление о престиже и уникальности, которое задает мода и благодаря которому продается модная продукция. Это чрезвычайно регламентированный сектор, в котором работают всего несколько десятков дизайнеров в целом мире, обслуживая лишь несколько тысяч клиентов; однако сектор этот имеет широкий резонанс в СМИ, а его коммерческий эффект огромен. Чтобы понять задачи, которые стоят перед этим совершенно особым типом производства одежды, необходимо вернуться к происхождению термина от-кутюр.

Хотя само это название подразумевает французский продукт, высокая мода, вероятно, берет начало от иммигрировавшего в Париж английского портного, Чарльза Фредерика Ворта. Успех Ворта был тесно связан с Парижем времен Второй империи — имперской столицей, овеянной показным и скандальным блеском, — где был сконцентрирован спрос на предметы роскоши. Кутюрье быстро завоевал расположение жены Наполеона III. Среди его клиенток были представительницы парижского высшего общества и мировой аристократии. Ворт — знаковая фигура в истории моды: благодаря ему образ кутюрье меняет свой статус, впервые приравниваясь к статусу художника. Он первым радикально изменил отношения между кутюрье и клиентом, навязав последнему свой вкус — отныне клиенты полностью полагались на кутюрье, тогда как раньше обращались к нему с просьбой сшить те платья, которых хотелось им самим. Ворт также был инициатором создания лейблов, показов и коллекций: он первым стал производить и показывать модели еще до начала сезона; вшивать бирки со своим именем внутрь платьев; выбирать тему, которой были бы подчинены все модели конкретной коллекции; использовать труд манекенщиц; продавать свои выкройки[32] для массового производства, чтобы сохранить за собой авторские права на дизайн и избежать неавторизованных имитаций; заказывать на фабриках в Лионе специальные ткани для будущих творений. При нем мода стала одновременно и творческой индустрией, и рекламной выставкой, превратившись в настоящий спектакль.