«Работа мечты». За кулисами индустрии моды

Социологи Дэвид Хесмондхалг и Сара Бейкер (Hesmondhalgh & Baker 2010) перечислили характеристики этих рабочих мест: низкая заработная плата, гибкий график работы, отсутствие защищенности и неопределенность, важность полезных связей и социального капитала, изолированность, а также сильная тенденция к самоэксплуатации. Эта динамика бесплатного или символически вознаграждаемого труда является центральным элементом производства в современном капитализме. Работа в сфере моды полностью вписывается в систему постфордистского труда, несмотря на мнимую исключительность из‑за окутывающего ее ореола мечты. Понятие «джекпот», введенное Эшли Мирс, особенно хорошо иллюстрирует связь между работой в сфере моды и неолиберальным политическим проектом (см. также: Hilgers 2013). Оно отражает нормализацию неопределенности и «лотереи» (Menger 2009), которые формируют асимметричное и иерархическое распределение символического и экономического капиталов. В одном из документальных фильмов о высокой моде Карл Лагерфельд так высказался о профессиях в мире моды: «В таких профессиях, как мода, как кино, там несправедливость, полная несправедливость. Что-то удается не потому, что вы хотите это сделать, а по совершенно необъяснимым причинам. Это полная несправедливость, но это так, вот и все»[83].

Лагерфельд заявляет о несправедливости как норме в определенных профессиональных сферах. Однако в его речи несправедливость связана с некими необъяснимыми причинами, в то время как реальная несправедливость мира моды заключается в асимметричном распределении богатств. Мода — индустрия с огромными прибылями, но эти деньги распределяются совершенно неравномерно. Меньшинство, к которому принадлежит Лагерфельд, владеет состоянием и получает огромный доход, в то время как большинство работников, создающих моду, имеют нестабильную занятость или работают бесплатно. Говорить о несправедливости, связанной с риском или удачей, не борясь с этим и не осуждая, значит поддерживать эту асимметрию. Соглашаясь работать бесплатно, абстрагируясь от денежного вопроса, работники моды, опрошенные мной в ходе исследования, таким образом, придерживаются концепции Лагерфельда. Структурное неравенство в этой отрасли воспринимается работниками не как несправедливость или эксплуатация, а скорее как везение или невезение — что деполитизирует неравенство и переносит его на уровень отдельных людей и их личных траекторий. То, что на самом деле является вопиющей несправедливостью по отношению к ним, они рассматривают как риск, на который нужно пойти, чтобы хоть немного приблизиться к мечте и продолжить гонку за джекпотом (который сам по себе является мечтой о престиже и богатстве), довольствуясь на этом пути узнаваемостью взамен денежного вознаграждения.

Понятие риска в высшей степени свойственно неолиберализму, поскольку риск является основополагающей чертой финансового капитализма, игры на бирже и всей модели управления. Из мира финансов и бизнеса дух риска и индивидуальной ответственности (Boltanski & Chiapello 1999) распространился на многие профессиональные отрасли, особенно связанные с творчеством и культурой, и был усвоен работниками. Именно в силу внедрения риска и логики демонетизации труда эти профессиональные секторы были созданы капитализмом как модели или предвестники, обрисовывающие контуры будущего труда. Культивируя отношение к собственному труду как к вынужденному риску, на который стоит пойти ради будущей выгоды, капитализм маскирует неравенство, которое необходимо ему для выживания, и переводит его на индивидуальный уровень. Если убрать весь сопутствующий шик и лоск, то окажется, что работа в сфере моды отличается от работы в других профессиональных сферах не правилами, которые ее структурируют, а скорее усилением неравенства и асимметрии, которые ее регулируют и которые являются неотъемлемой частью капитализма.

6. Престиж и прекариат. Символическая и материальная география

Мия в интерьере