«Работа мечты». За кулисами индустрии моды

Время обеда наступает быстро. Нам приносят особое меню, но даже самый дешевый сэндвич там стоит 33 евро. Тогда Людо просит Стива сходить в ближайший супермаркет и купить немного еды. Заказ сложный, потому что у всех разные диетические ограничения и вкусы: Леонард сидит на «палеолитической» диете, без продуктов, содержащих крахмал, модели хотят салат без заправки, Людо «что-нибудь существенное, чтобы насытиться», Амели — низкокалорийную пищу, потому что она хочет похудеть. Имея ограниченный бюджет, ассистент возвращается с хлебом, двумя заводскими сырами, готовыми салатами, дешевым шоколадным печеньем, другими сладостями, конфетами, чипсами и кока-колой. Мия, Леонард и особенно Амели жалуются на плохое качество еды и обвиняют Стива, тот морщится, но ничего не отвечает. Обед окончен, модели облачаются в длинные вечерние платья, туфли на каблуках, шляпы, меховые манжеты, и мы все переходим из примерочной в номер.

Между Мией и Людо сразу возникает напряжение, поскольку Людо хочет, чтобы «девочки» принимали очень откровенные позы: «Кандака, ляг на стойку, раздвинь ноги, поставь бутылку виски между бедер и чувственно посмотри на меня». Мия подскакивает и восклицает: «Это еще что за мерзость?» Людо: «Это одновременно модно и гламурно». Мия: «Прости, но то, что ты говоришь, не значит ровно ничего, и в любом случае это совсем не гламурно, а просто вульгарно. Если ты так сделаешь, я в этом не участвую». Некоторое время они препираются, отойдя в сторонку, затем возвращаются, и фотосъемка возобновляется. Теперь именно Мия дает указания моделям. Поскольку она не знает их имен, то называет их «детка» или «дорогая», что является обычной практикой среди работников сферы моды.

Договор с отелем «Бельведер» не позволяет нам ночевать там, поэтому мы уезжаем около восьми вечера, после четырех или пяти фотосессий в интерьерах гостиницы. Нас ждет двухзвездочный отель La Pension du lys. В двух комнатах, зарезервированных Людо, мы разместили наш скудный багаж: одна предназначена для трех парней, другая, двухэтажная, для пяти девушек. Прежде не знакомые Кандака и Аида делят одну кровать, а Амели, Мия и я спим на двух односпальных кроватях — я делю кровать с Мией. Ванная комната крошечная, без окна и горячей воды, а единственное окно в комнате выходит прямо в стену. Контраст с гостиничным люксом поразителен. Оставив вещи, мы встречаемся у микроавтобуса и отправляемся на ужин. Людо нашел ресторан с доступными ценами. За столом он объясняет, что он приглашает нас, но нам не стоит брать самые дорогие блюда. Однако каждый, кроме моделей, должен будет заплатить за свои напитки.

Во время ужина никто не разговаривает ни с моделями, ни со Стивом. Мы очень рано возвращаемся в отель, так как нам придется встать ни свет ни заря, чтобы использовать естественное освещение для фотографий на пляже, в саду и у бассейна. Быстро позавтракав, мы отправляемся в отель «Бельведер». Пока Аиде «наводят красоту», я обмениваюсь парой слов с Кандакой; та сначала отвечает на мои вопросы так, как будто это входит в ее обязанности, но потом начинает получать удовольствие от беседы и позволяет мне больше узнать о ней. Несмотря на ее изысканный британский акцент, выясняется, что Кандака наполовину суданка и наполовину кенийка и выросла в элитных кварталах Найроби. Она рассказывает мне о стереотипах, с которыми сталкивается как африканка, и об абсурдных требованиях фотографов: «Ты никогда не должна жаловаться, никогда. Даже если они просят тебя сделать то, что объективно невозможно. В противном случае они в другой раз тебя не позовут, да еще и выставят в невыгодном свете. Если ты не на высоте, есть сотни девушек, которые могут тебя заменить». Она также говорит, что, несмотря на все недостатки, работа в сфере моды — это привилегия и отличная возможность, потому что мода есть везде, даже в трущобах Найроби, где люди, не имея ни воды, ни электричества, носят кроссовки Nike.

Из-за длительной установки осветительных приборов между двумя фотосессиями присутствующие ищут способ скоротать время. Мобильные телефоны играют в этом основополагающую роль. Присутствующие постоянно отправляют фотографии, сообщения, заходят в социальные сети, звонят, делают селфи. Аида и Кандака не беседуют ни друг с другом, ни с остальными, в то время как Мия, Леонард и Амели обсуждают поведение коллег, с которыми они встречались в других профессиональных ситуациях: «круто», «отстой», «волна позитива», «негативные флюиды»… Художественные компетенции при этом не упоминаются никогда, и в результате этих многочасовых обсуждений выстраивается таксономия поведения и характеров, разделяющая людей на тех, с кем можно работать, и тех, от кого стоит держаться подальше.