Работа над фальшивками, или Подлинная история дамы с театральной сумочкой

— Какая поразительная разница между воплощением инволюции художником и писателем! Художник в буквальном смысле слова слепнет или переходит к вялой и грязной фигуративной живописи. Писатель же получает все новые и новые возможности для рефлексии и ее воплощения на бумаге. Если бы Набоков был художником, смог бы он живописать «Лолиту»? Скорее всего, нет. Впал бы в меланхолию, запил и умер. Может, вышла бы липкая, пошлая порнография или педофилия. А Пастернак? «Доктор Живаго»? Хотя тот же Набоков называл этот роман «Доктор Мертваго». Ложится в ткань нашего разговора. Самый яркий пример, конечно, Артюр Рембо. Как будто тумблер переключили. Был великий поэт, а стал простой торговец пряностями и оружием. Хотя я-то думаю, что у него уже была саркома и именно опухоль управляла с этого момента его жизнью. Вы не видите аналогии с простатой Малевича? И вот еще какая мысль только что пришла мне в голову. Почему мы считаем, что сумочка в руках модели символизирует только сердце? Она похожа на волчок или юлу, а эта детская игрушка нагружена множеством древних смыслов. Во-первых, она символизирует движение без перемещения в пространстве. Своего рода подобие духовной жизни, кружение по спирали, водоворот, как великая порождающая сила. Вращение как условие равновесия, то есть гармонии. Кружение дервишей, может быть… Не говоря уж о ханукальном волчке. У него четыре грани, и на каждой высечено по одной букве. «Нун», «Гимель», «Эй» и «Шин». Понимать их следует как фразу «Нес гадоль ая шам», что означает «Великое чудо произошло здесь». Фактически, это колесо истории или река времен. Картина эта совсем не простая, если не сказать больше. Какое чудо она нам сулит? И когда оно будет явлено окружающим? А принесет ли это открытие кому-нибудь радость? Или, возможно, обратное.

— Я бы не стал привлекать к разгадке вашу доморощенную каббалу. Хотя это лежащий на поверхности универсальный принцип. Просто он нас заведет в такие дебри! Между прочим, применительно к «Черному квадрату» эта традиция существует очень давно. Причем в двух толкованиях. Историческом и конспирологическом. Второй нам не очень интересен, поскольку он носит вторичный и в основном антисемитский характер. Речь идет о нанесении на стену комнаты прямоугольного черного пятна — «Зейхер лехурбен» — в память о разрушенном иерусалимском Храме. Де-факто это «черный квадрат». Об этом написано в «Кицур Шулхан Арух» и в некоторых воспоминаниях[44]. В частности, Михаил Гершензон держал у себя в кабинете «Черный квадрат» прямо перед глазами. Правда, в еврейской традиции его размер должен быть «ама на ама». То есть «локоть на локоть». У Малевича он, кажется, больше. Хотя, если измерить сам квадрат, исключив белые поля… И, если уж мы заговорили о каббалистических методах, давайте попробуем примитивную гематрию. Всякая буква и всякое слово имеют числовое значение. Люди, как правило, выражают имя или слово в цифрах для последующих гадательных упражнений. Вспомните многочисленные умственные упражнения, связанные с апокалиптическим числом зверя — 666. В некоторых рукописях мы видим иное число — 616. И мы можем попробовать пойти этим путем. От цифр на обороте картины к попытке реконструировать имя целиком. Хотите?

— Мне очень хочется, но немного не по себе от этих магических способов выяснения истины. Они отчетливо попахивают серой. Никто к нам не явится «в дыму и пламени»? Кроме того, всегда есть соблазн разделить число так, как нам нужно. Выпадет семерка, а у нас 34. Дальнейший ход действий понятен. Может быть, в другой раз?

— Хорошо. Попробуем дома. Вы обратили внимание, что полтора часа мы беседуем только о символике картины, совсем не упоминая формальные характеристики? Разве что про полоски на воротнике вспомнили. И можем, дай нам волю, еще пару часов проговорить об этом. Помните, как она держит шнурок от сумочки, делая нечто вроде петли? Давайте я исполню сочинение на евангельскую тему про верблюда и игольные уши. А вы про петлю, удавившую Иуду. И, уверяю вас, при некотором сосредоточении и свободном полете ассоциаций нам будет что сказать об этом. Всякий образ является презентацией Вселенной, лежащей за его плоскостью. Это как будто отверстие или замочная скважина, и миллиарды душ стремятся проникнуть через эту дыру, чтобы донести до нас крайне важную информацию, прошептать недошептанное. Но они не умеют толком говорить на нашем языке, и дыра слишком мала, да и мы самонадеянны и глупы. Когда окажемся по ту сторону, то поймем, быть может, но будет поздно.