Работа собой. Записки психотерапевта

— Иногда я думаю, что было бы, если бы ты была некрасивая.

— То есть?

— Думаю, ничего бы не было.

— Чего бы не было?

— Я бы тебя не хотел.

— А ты меня хочешь?

— Да.

— Я первый раз это слышу.

— Давай я теперь тебе расскажу, как я ездил в Суздаль.

— Подожди. Какой Суздаль?

— Ну, а что?

— Ты не хочешь узнать у меня, как я откликаюсь на то, что ты мне сказал?

— А что я такого сказал?

— Что ты меня хочешь.

— Я думаю, это плохо.

— Плохо то, что ты меня хочешь? Почему?

— У меня такой опыт. Я всегда прошу женщину «Ну, переспи-и со мной!».

— Чувствуешь унижение?

— Да.

— Но ты не проверяешь…

— Мне проще думать, что где-то там ты меня тоже хочешь… Где-то далеко…

— Но ты не проверяешь…

— Нет, не проверяю.

— Что с тобой? Ты борешься с этим?

— Да. А что же еще с этим делать?

— Ну, скажи мне то, что хочешь сказать…

— Дыши…

— Я хочу спросить, тебе было бы интересно со мной?

— Нет, это не тот вопрос.

— Почему?! Отвечай!!!

— Я докажу тебе, что это не тот вопрос. Отвечаю: да, мне было бы с тобой интересно.

— 1:0. Это не тот вопрос…

— А какой тот?

— Ты хочешь меня?

— … Иногда да.

— Только дыши…

— Спасибо…

— Пожалуйста.

— И что теперь с этим делать?

— …ничего не делать. Это жизнь. А про Суздаль любой дурак может рассказывать. Верно?

— Про Суздаль… Да. Спасибо тебе.

— Пожалуйста… Но время наше кончается.

— Так нечестно!

— Честно. Это тоже жизнь… (Смеется).

Как относиться к себе всерьез?

— У меня такая проблема (смеется). Вы будете смеяться.

— Почему я буду смеяться?

— Ну, потому, что вы не отнесетесь к ней всерьез.

— Почему же вы так решили?

— Потому, что никто ко мне не относится всерьез (смеется). Так вот. У меня такая проблема. Несерьезная.

— Несерьезная?

— Да.

— У вас, похоже, серьезная проблема.

— ?

— Вы сами не относитесь к себе всерьез.

Волнение и тревога: взаимные превращения

— У меня все хорошо. Но когда у меня все хорошо, у меня появляется тревога, что это кончится.

— Ну и прекрасно. Тревога есть — значит, уже не все хорошо.

— Почему?

— Потому что тревога же есть. А когда все хорошо — тревоги быть не должно.

— И что? Как от нее избавиться?

— Зачем же от нее избавляться? Ты же сказала — когда все хорошо, то появляется тревога, что будет хуже.

— Да.

— Но когда она у тебя есть — это твой «откат» более крупным неприятностям, которых можно теперь не бояться. Теперь есть тревога, и тебе уже больше ничего не грозит.

— Но я хочу без тревоги.

— Ну, будет еще что-то. Например — паническое расстройство.

— Нет, зачем оно мне.

— Ну вот, и я о том же.

— А без нее как?

— Никак, наверное. У тебя же нет права быть просто счастливой, верно?

— Как это?

— Ну, бабушка или мама говорили тебе «не смейся, плакать будешь!» или «сейчас доиграешься!» или «хорошо смеется последний»?

— Сейчас доиграешься — говорили…

— Играй, но знай меру. Сильно не радуйся.

— Да…

— Ну вот — ты сильно и не радуешься. Послушная девочка.

— А я хочу! Хочу радоваться!

— А тревога сейчас есть?

— Да.

— Где она телесно расположена?

— Между лопаток.

— Расскажи про нее поподробнее.

— Жжет позвоночник.

— А почему губы дрожат у тебя?

— Волнуюсь.

— Где волнение?

— Здесь, в груди.

— Про что оно?

— Не знаю…

— Расскажи побольше про это…

— Греет.

— Но я вижу, что ты совсем не дышишь.

— Да. То есть нет. Не дышу.

— И как волнение при этом?

— Слабее.

— А тревога?

— Сильнее.

— У меня, если позволишь, есть гипотеза. Тревога — это перебродившее, несвежее волнение. Которое ты контролируешь, сдерживая дыхание. Вторичное такое, третичное волнение. Позабывшее свой предмет. Подыши.

— Да…

— Как волнение?

— Сильнее.

— Про что оно?

— Не понимаю.

— Я думаю, такое волнение — это движение к какому-то желанию. А чего ты хочешь?

— Не знаю. Да, я боюсь ранить других. Своими желаниями. Боюсь, что мои желания не совпадут с чужими.

— Поэтому лучше их не ощущать, верно?

— Да.

— И поэтому вместо того, чтобы дышать, ты тревожишься. Тревога вместо желаний, которые могут с чем-то не совпасть. Как сделать приятное маме?

— Моя мама всегда говорила, что все мужики козлы. И всегда боялась, что я «принесу в подоле».

— От какого-нибудь козла.

— Да. Ужасно боюсь мамы. Что будет, когда она узнает, что мы с Димой… Что у нас с Димой…

— А чего конкретно боишься?

— Она скажет: «Кто этот козел?» И так далее.

— Ок. Я знаю, что ты должна сказать маме.

— Что?

— «Мама, этот человек — моя любовь. Мы созданы друг для друга. Мы решили пожениться. И у нас будет малыш. Я счастлива».

— Невозможно. Она решит, что я с глузду съехала.

— Почему?

— Из-за вот этого «моя любовь», «созданы», «счастлива»…

— Хорошо. Тогда скажи: «Мама, этот козел — какой-то проходимец. Я спуталась с ним от скуки и для секса. И подзалетела. Жаль, что так вышло, 30 лет — не тот возраст, чтобы вертеть носом!».

— Еще хуже! Она будет в шоке. Скажет: «Я так и думала! Немедленно брось этого козла!».

— Жуткое дело, на твою маму не угодишь.

— Да.

— Тогда какая разница, что говорить?

— Но хочется, чтобы ей было приятно!