Работный дом

– Сейчас самое главное – позаботиться о выздоровлении, все остальное неважно! Когда вы поправитесь, сможете расквитаться с этой мерзавкой Сянь.

– Нет… У меня почти не осталось времени. Я не буду тратить его на нее.

Благородная супруга подняла голову и внимательно посмотрела на свое отражение. Дрожащими руками она открыла баночку с помадой и медленно нанесла ее на губы.

– Иди, позови императора, – велела она.

Уже не сдерживаясь, Чжилань побежала в павильон Янсинь, но там ей сказали, что император ночевал во дворце Чэнцянь. Чжилань бросилась туда, думая о своей несчастной госпоже, находящейся при смерти, и проклиная супругу Сянь, которая получила расположение императора и показала свое истинное лицо.

Она уже была готова высказать все супруге Сянь, но осеклась, заметив на ее талии руку императора.

– Ваше величество! – крикнула Чжилань, упав на колени и вытирая слезы. – Благородная супруга хочет увидеться с вами в последний раз.

Император удивленно переспросил служанку:

– Разве благородная супруга не занята лечением? Что значит «увидеться в последний раз»?

Чжилань зарыдала еще сильнее:

– Ваше величество, Е Тяньши сказал, что благородную супругу уже не вылечить, она…

Император изменился в лице. Он встал с постели и быстрыми шагами вышел из дворца Чэнцянь.

Супруга Сянь хотела было окликнуть его, но передумала и лишь проводила долгим взглядом.

Когда Хунли стремительно ворвался во дворец Чусю, там было необычайно тихо. Благородная супруга Хуэй заранее приказала служанкам и евнухам уйти.

Войдя в комнату, император увидел благородную супругу, сидящую на полу, у огня, в белоснежном платье. Ее лицо было обильно накрашено, словно у актрисы, ожидающей выхода на сцену. Увидев императора, она подняла голову и тихо произнесла:

– Ваше величество, вы пришли!

Хунли подошел к ней и поднял с пола:

– Благородная супруга, вы должны заниматься своим здоровьем! Неужели вы и сейчас хотите устроить скандал?

Благородная супруга Хуэй легонько толкнула его в грудь и сказала:

– Я знаю, что у меня осталось мало времени, поэтому хочу станцевать для вас свой последний танец. Когда меня не станет, надеюсь, вы будете вспоминать, как я выглядела сегодня.

Император попытался было возразить, но благородная супруга улыбнулась и печально произнесла:

– Возможно, играя в своем спектакле, я так и не осознала ошибок. Ваше величество, позвольте мне исполнить свой последний каприз!

Сказав это, она отошла в сторону и закружилась в грациозном танце.

Этот танец был прекраснее всех, которые благородная супруга когда-либо исполняла. Но вместе с тем он был полон трагизма и скорби, словно танец русалки, выброшенной на берег, или журавля со сломанными крыльями. Сквозь одежды капля за каплей проступала свежая кровь, а каждое движение совершалось через боль и отчаяние. Хунли смотрел на нее словно завороженный, не в силах отвести глаз.

Когда танец закончился, Хунли заметил, что платье благородной супруги насквозь пропиталось кровью.

– Нин Синьэр, – закричал он, обнимая ее. – Тебе нужно как следует лечиться. Я всегда буду заботиться о тебе. Все неприятности забудутся!

Благородная супруга, тяжело дыша, лежала в объятиях императора. Все ее лицо было покрыто капельками пота. Она протянула руку и погладила лицо Хунли:

– Нет, ваше величество, слишком поздно. Нин Синьэр больше не может ждать. Как говорится, слова умирающего всегда полны добрых намерений. У меня есть одна просьба!

Хунли был вне себя от горя:

– Я обязательно найду преступника!

Благородная супруга покачала головой:

– Это не имеет для меня никакого значения!

– Тогда чего же ты хочешь?

В этот момент Хунли был готов на все. Даже если бы она попросила его объявить ее императрицей, он, наверное, задумался бы над этой просьбой, а не отверг бы сразу, как раньше.

Хуэй ответила с грустью:

– Я знаю, что ваше величество, даже будучи императором, не может вмешиваться в семейные дела своих подданных. Поэтому я никогда вас об этом не просила. Раньше я думала, что если когда-нибудь стану императрицей, то смогу, согласно всем правилам, присвоить титул своей матушке, чтобы она была похоронена в семейной гробнице. Я заставила бы клан Гао выказать ей почтение, поклониться и покаяться за свои ошибки! Но мечта так и осталась мечтой! Сейчас же я могу только бесстыдно молить вас позволить моей матери быть похороненной в семейной гробнице, чтобы ее душа смогла обрести покой.

Помолчав немного, император твердо сказал:

– Хорошо! Даю тебе слово!

Слеза покатилась по щеке благородной супруги. Она облегченно вздохнула и продолжила:

– Мой отец далеко, разрешите моим сестрам прийти во дворец, чтобы попрощаться со мной.

– Я немедленно отдам приказ, чтобы члены семьи Гао явились во дворец!

На рассвете следующего дня во дворец въехала повозка, из которой вышли две прекрасные девушки. Евнух провел их во дворец Чусю.

– Мама, – обратилась старшая из двух сестер к своей матери, госпоже Ма, – я слышала, что брат тоже хотел увидеть сестру, но она отказалась его принять. Почему?