Работный дом

– Не хочу учиться писать! – капризно воскликнул Фухуэй, отбрасывая кисть в сторону. – Отец, я хочу кататься на лошадке!

С этими словами он слез с коленей Юнчжэна и побежал к Юань Чуньвану с требованием:

– Подставляй спину! Я хочу кататься на лошадке!

Стоящий за спиной Чуньвана старший евнух пригнул его к земле и скомандовал:

– Ты что, оглох? Скорей, вставай на корточки, восьмой принц хочет кататься!

С какой стати? Он тоже сын императора. Юань почувствовал нарастающее раздражение и собирался уже выпрямиться, как вдруг Фухуэй прыгнул ему на спину.

Мальчик смеялся и кричал:

– Отец-император, смотри, я катаюсь на лошади! Но! Но! Быстрее! Скачи быстрее!

– Осторожно, Фухуэй, не упади! – смеясь, предостерегал его Юнчжэн.

Стиснув зубы и низко опустив голову, чтобы никто не заметил выражения злобы и ненависти на лице, Юань Чуньван пополз на карачках.

Будучи любимым сыном императора, Фухуэй жил вольготной и беззаботной жизнью. Он каждый день катался на спине Юань Чуньвана и привык к его покорности и послушанию, думая, что и настоящие кони ведут себя так же. В итоге во время урока верховой езды он упал с лошади.

– Вы, никчемные отродья, как вы смотрели за восьмым принцем? – кричал Юнчжэн, грозно взирая на коленопреклоненных евнухов. – Выпороть их, тридцать ударов палкой каждому!

Досталось и Чуньвану.

Кругом раздавались крики и вопли, палки с глухим стуком ударялись о тела провинившихся, но Юань Чуньван крепко сжал кулаки и не издал ни единого стона.

Ночью он, хромая и подволакивая ногу, пришел в спальню к Фухуэю, пристально посмотрел на спящего принца и улыбнулся.

Со дня кончины приемной матери и до этого дня он не улыбался ни разу.

Это была яркая и ослепительная улыбка ядовитой змеи, рожденной интригами и кознями Запретного дворца. Он подошел к окну и открыл его настежь, впуская холод и ветер с улицы. Принц, чья постель располагалась у окна, закашлялся.

Все так же улыбаясь, Юань Чуньван открыл все остальные окна…

– После смерти Фухуэя я вместе с другими евнухами, которые прислуживали ему, был сослан в Работный дом, – пробормотал Юань Чуньван, по-прежнему гладя волосы Вэй Инло. Свеча уже прогорела до половины, ее свет тускло озарял кладовую. – Я ни о чем не жалел, чувствуя одну лишь ненависть. Я ненавидел своего дядю, который не смог заполучить трон и выместил злобу на малолетнем ребенке. Ненавидел Юнчжэна, который не разглядел во мне своего сына. Ненавидел Фухуэя, который относился к брату как к корове или лошади. Но больше всего я ненавидел этот жалкий мир, – горько усмехнулся юноша. – Чем я так провинился, что все несчастья этого мира обрушились на мою голову? Почему нас несколько братьев, в наших жилах течет одна кровь, но кто-то возвысился над всеми, а я должен пресмыкаться в грязи и быть жалким слугой?

Из уголка глаза Вэй Инло вытекла слеза.

Она уже давно проснулась, но не открывала глаза, слушая печальный рассказ.

– Инло! Небо несправедливо к нам, а мир безжалостен. Если ты не хочешь стать куском мяса, ты должна быть тем, кто держит нож! – произнес Чуньван, с улыбкой глядя на нее. – Но тебе нечего бояться. Твой старший брат защитит тебя, потому что ты – это я, а я – это ты, мы – одно целое. В этом мире мы одинаково несчастны и можем согреть и пожалеть друг друга.

Сказав это, он наклонился и поцеловал Вэй Инло в уголок глаза, мокрого от слез.

Инло вздрогнула от испуга.

Теперь ей тем более не хотелось выдать себя. Она продолжала притворяться спящей и позволила юноше прикоснуться губами к ее коже. Постепенно его губы стали такими же теплыми, как ее слезы.

Всю эту картину наблюдала служанка Цзиньсю, которая случайно зашла в кладовую. Она застыла в дверях, и сердце ее сжалось от ревности.

Глава 92. Концы в воду

Юань Чуньван пообещал защищать Вэй Инло, и это были не пустые слова.

За проявленное им мужество и отвагу во время благотворительной раздачи еды его высоко оценила благородная супруга Сянь. Теперь, когда императрица все еще лежала без сознания, а благородная супруга Хуэй скончалась, всеми делами внутреннего дворца занималась она. Госпожа Сянь приказала повысить молодого евнуха в должности, после чего все в Работном доме стали подчиняться ему.

– Посмотри на свои руки, они совсем не похожи на девичьи. – Юань Чуньван покачал головой. – Больше ты не будешь мыть ночные горшки. Будешь работать в отопительном бюро.

– В отопительном бюро?

– Отопительное бюро относится к Топливному департаменту двора. Оно заведует отоплением всех дворцов. Поставки древесного угля в Запретный город начинаются с приходом зимы, а сейчас еще довольно тепло, поэтому работы в отопительном бюро мало, ты сможешь отдохнуть, – объяснил Чуньван, постучав пальцем ей по лбу. – И хватит быть такой деятельной, научись отдыхать!

Вэй Инло погладила лоб рукой, растроганная его заботой и в то же время раздосадованная его бесцеремонностью: он вел себя так, словно их никто не мог увидеть.

– Хорошо, хорошо, я поняла, – сказала она и ушла.

Юань Чуньван проводил ее взглядом и с улыбкой покачал головой. И тут кто-то потянул его за рукав.