Работный дом

– Если ты можешь забавляться с горничными, то почему мне нельзя завести себе возлюбленного?

Слова замерли у нее на языке.

С громким лязгом Фухэн снял висящий на стене меч.

– Что ты хочешь сделать? – опасливо спросила она.

– Репутация семьи Фуча была безупречной в течение многих столетий! Ты не имеешь права все разрушить и лишить мою мать надежды, – заявил супруг. – Я не могу поднять руку на женщину, поэтому ты должна это сделать сама!

Меч с грохотом упал перед Эрцин.

Ярко накрашенные губы растянулись в ядовитой улыбке.

– Надо же, оказывается, каким бы снисходительным ни был супруг, он не способен простить измену своей жене! Но, к сожалению, ты не можешь убить меня, а я тем более не стану убивать себя, потому что… – ее вышитые цветами туфли прошли прямо по лезвию меча, – этот ребенок носит фамилию Айсиньгеро!

Фухэн остолбенел.

– Ты не ослышался. Я вынашиваю императорское дитя, в жилах этого ребенка течет кровь сына Неба, и, если ты посмеешь тронуть его, тебе не сносить головы!

– Нет! – покачал головой Фухэн. – Его величество не из тех, кто может опозорить свою жену!

– Его величество не из тех! А я – да! – заявила Эрцин, разрушая его последнюю надежду. – Я долго ждала подходящей возможности, и наконец это случилось!

Юноша не выдержал. Он схватил ее за горло и сквозь зубы произнес:

– Как ты могла обвести вокруг пальца его величество и так подло обойтись с семьей Фуча?

Эрцин закашлялась, а затем рассмеялась ему в лицо. В ее глазах не было ни тени страха.

– Фуча Фухэн, ты – пример для подражания для всех мужчин и самый желанный мужчина для всех женщин. Даже неподражаемая Вэй Инло попала под твое обаяние. Но мое единственное желание – доставить тебе разочарование и боль, чтобы каждый раз, когда ты будешь становиться на колени перед императором, ты вспоминал о своем унижении. Чтобы, всякий раз получая повышение, думал, не променял ли ты жену на очередное павлинье перо в своем головном уборе. Ты ненавидишь меня, но никогда не сможешь убить. Ты испытываешь отвращение к этому ребенку, но тебе придется всю жизнь воспитывать его как родного! Ха-ха-ха! Как же это смешно! Я долго шла к этой мысли, она ведь очень оригинальна, не правда ли?

Глядя на жену, слушая ее безумный хохот, Фухэн медленно разжал пальцы и отступил на шаг назад.

– Ты не только порочная, но еще и безумная! – с отвращением произнес он.

Слово «порочная» разожгло в душе Эрцин гнев и горечь. Ее сердце сжалось от боли, и она бросилась на Фухэна, словно полоумная.

– Да! Я и есть безумная! Это вы с Вэй Инло свели меня с ума! Фуча Фухэн! Это та цена, которую ты должен заплатить за то, что так унизил меня! Теперь ты никогда не избавишься от меня, Хитары Эрцин!

Он оттолкнул жену от себя и посмотрел на нее так, будто видел впервые в жизни.

– Куда ты идешь? – крикнула она вслед уходящему мужу.

Дверь со скрипом отворилась, и Фухэн, не оборачиваясь, вышел из комнаты.

– Убегаешь от меня? Испугался, не так ли? Вернись, посмотри на меня! Посмотри на своего ребенка! Ха-ха-ха! – продолжала безумствовать молодая женщина. От смеха у нее перехватило дыхание, и она громко разрыдалась.

Через некоторое время она вытерла слезы. Раз никому не было до нее дела, никто не любил ее и не желал утешить, зачем было плакать?

– Я гнула спину во дворце, терпела шесть лет, ждала, что у меня появятся любящий муж и блестящее будущее. Но меня ожидали лишь страдания и одиночество. Почему я должна терпеть эту боль в одиночестве? – пробормотала она, глядя в ту сторону, куда ушел Фухэн. Слезы на ее лице высохли, и губы медленно растянулись в холодной улыбке. – Что ж, Фуча Фухэн, это только начало твоих страданий!

Глава 106. Законный сын

Хорошие новости не бывают хорошими для всех. Для кого-то они могут оказаться катастрофой.

С трудом уложив Юнжуна спать, благородная супруга Чунь устало спросила:

– Император сегодня опять остался ночевать во дворце Чанчунь?

– Да, – ответила Юйху.

Нежно погладив сына, благородная супруга Чунь вытерла ему слезы.

– Юнжун сегодня плакал и просился к отцу, – сказала она, прикладывая мокрые пальцы к губам и ощущая солоноватый вкус. – Помоги мне переодеться, я пойду во дворец Чанчунь.

Подходя к воротам дворца, благородная супруга услышала смех. Мужской, женский и детский.

Как раз трое – одна счастливая семья.

Благородная супруга Чунь остановилась перед воротами и долгое время собиралась с духом, чтобы переступить порог.

А затем она увидела то, что хотела видеть меньше всего.

Императрица сидела в кресле, держа в руках детскую рубашечку, в которую она то и дело продевала иголку, делая небольшой стежок. Она с улыбкой смотрела на сидящих перед ней мужчину и малыша. Хунли, который в этот момент походил не на всемогущего императора, а скорее просто на любящего отца, высоко поднимал над головой завернутого в пеленку младенца, затем опускал, вызывая у малыша радостный смех.

Семья из трех человек весело проводила время вместе, так что благородная супруга Чунь казалась здесь лишней.

Скрепя сердце она с улыбкой вошла в комнату.