Ради общего блага (СИ)

- Не-а, всего лишь из школы бизнеса Хенли (1). А теперь про бизнес и политику я и вовсе могу забыть, я вообще-то дееспособен, но с такой биографией и после амнезии приличные люди меня в свой круг не примут, - я постарался, чтобы это звучало шутливым тоном. – Но в клинике и потом дома я много читал. Понравилось.

Девушка скривилась.

- Ну-ну. Ладно, сейчас найду, что Жубер задал прочесть до экзамена. Может, хоть какую идею мне подскажешь, у меня после математических задач голова совсем не варит.

Она взяла электронную книгу, начиная листать. Сев на диване рядом с ней, я с любопытством заглянул ей через плечо. Некоторые названия были мне знакомы…

- Вот, - Симона открыла файл.

Я глянул на первые строки и дальше прочел стихи наизусть. О Жанне-Мари (2) мне читал Заганос – по памяти, когда мы прогуливались по саду наедине. Помню, тогда он говорил мне: «я запишу их тебе, если хочешь, но лучше выучи и порви листок,… люди снаружи не любят, когда мы такое читаем». Восстания, борьба – все эти темы были запретны для нас. И, конечно, об этих воспоминаниях я не расскажу никому.

Но я мог сказать Симоне, что «давно умерший бездельник» писал о мечте, которая не умирает даже тогда, когда человек угнетен, как несчастные фабричные работницы или прачки прошлых времен… о стремлении вырваться на волю…

- А в этом что-то есть, - впервые она взглянула на меня с уважением. – Знаешь, ты прикольно читаешь стихи, почти как актер. Сам не пишешь?

- Нет.

Я боялся писать стихи. Это уж точно меня выдало бы. Если рисованию можно «научиться», дар либо есть, либо его нет. Может, по меркам «внешнего мира» я бездарен, но лучше не испытывать судьбу.

Где сейчас Заганос, жив ли он – я не знал, заставлял себя не думать об этом, но любая мелочь могла напомнить мне о нем.

Даже вот эти строки… в моем сознании звучал голос, произносящий:

«И все же иногда, о Руки,

Вы, на которых сохранен

Губ наших трепет в час разлуки, -

Вы слышите кандальный звон».

Губ наших трепет в час разлуки – последние слова, что мы сказали друг другу – мы никогда, никогда больше не увидимся.

Не помню, о чем еще мы говорили с Симоной в тот день, кажется, о чем-то незначительном. По крайней мере, теперь она хоть какой-то момент не смотрела на меня, как на врага.

Комментарий к Глава 46. Махмуд Т.

1 – школа бизнеса Хенли – престижный ВУЗ в Великобритании

2 – Артюр Рембо, «Руки Жанны-Мари»

========== Глава 47. Кэти Ш. ==========

Весна запомнилась мне как одна сплошная черная полоса. Томми дали направления на работу в клиники в Уэльсе, где были несколько особенно сложных доноров. Шарлотта Ф. и Сидни Х. получили извещение, им предстояло оставить работу в начале августа. Из нашего класса оставались в живых уже единицы…

Когда у меня выдавался свободный вечер, я, бывало, листала календарь Патриции. Вспоминала опекунов, одноклассников, парней и девчонок из младших классов, и то, как солнечными летними днями мы сидели на траве и слушали музыку.

Я снова смотрела в прошлое. Эта привычка была сильнее меня.

В клиниках ходили разговоры о реформах. Врачи и медсестры спорили о том, что принесут перемены в секторе частных и семейных врачей. Многие сомневались: каковы бы ни были недостатки прежнего положения дел, традиция существовала веками. Другие же говорили – чем больше обследований проведено раньше и на первом уровне обслуживания, тем больше вероятность, что болезнь обнаружится на раннем сроке, когда ее можно вылечить быстрее. Самые закоренелые циники только плечами пожимали: «Думаете, все, кто прошиваются, больны? Это просто бизнес и мода! Люди гонятся за вечной юностью».

Но все сходились во мнении, что перемен уже не избежать.

Британия – единственная страна, где в системе частных врачей традиции живут столетиями, и единственная страна с системой донорства. Рано или поздно это могло бы создать проблемы.

Впрочем, когда еще перемены коснутся таких, как мы…

Как-то раз в клинике в Бирмингеме я встретила Оливию К. из Сондерз-траст. Она была года на два младше меня, но время от времени мы пересекались и неплохо общались. В тот раз я сразу заметила ее издалека: на ней было новое синее платье, она начала отращивать волосы и заколола их красивыми фиолетовыми заколками.

- Ливи! – воскликнула я, приблизившись. – Прекрасно выглядишь. Тебе идет это платье.

Она улыбнулась.

- Да, теперь у меня больше времени на себя. Всего двое подопечных осталось. Я получила извещение. К осени я уже не буду помощником.

- Ты отлично справлялась, - смутившись, сказала я. Эта радость была мне непонятна.

- Да, мной были довольны. Но я уже не против всё оставить, - спокойно призналась Оливия. – Я уже устала от этой работы. Последние годы выдались более-менее спокойными, а ведь до того… Ривердейл, Второй Королевский, клиника Святой Терезы, короче, все самые трудные точки. Если бы я еще хоть раз туда поехала, я бы сошла с ума!

- Я слышала, во Второй Королевский пришли новые врачи, - я попыталась сменить тему. – С ними легче работать.