Радуга

Встревожились кукучяйские бабы. Хотя Напалис черного кота Швецкуса вылечил и даже почти к своей Юле приручил, но... Но Анастазас Тринкунас каким был, таким и остался. Важный, злой, баб и детей ненавидит. Чистый палач. Много ли надо, чтоб опять забрал револьвер из участка да стал пулять в каждого встречного или ночью городок поджег?.. Розалия Умника Йонаса созвала бабий сейм и, заручившись всеобщей поддержкой, предъявила Тринкунасам ультиматум — или вы этого старого холостяка железной цепью к жерновам прикуйте, или жените. Может, собственная баба в кровати бациллы бешенства передушит и сделает первого шаулиса Кукучяй безопасным для широкой общественности.

В страшном испуге Тринкунене съездила к господину Фридману за советом, и сей мудрый муж, отбросив идею железных цепей, всем сердцем одобрил свадьбу Анастазаса, поскольку, дескать, каждый настоящий мужчина окончательно умнеет лишь в женских объятиях.

Что делать любящей матери? Не приведи господи сноху, но здоровье сына важнее. И Тринкунене от господина Фридмана прямым ходом помчалась к Блажису, который слыл прекрасным сватом, и предложила корову первотелку за удачную женитьбу Анастазаса.

Блажис охотно согласился, но поездил с женихом добрую неделю по широкой округе и приуныл. Где бы ни пробовал он в избу зайти да про заблудившуюся овечку спросить, ему, будто сговорившись, отвечали:

— Пожалуйте мимо. Убежала ваша овечка в страну дураков.

Блажис опустил было руки, но в один прекрасный вечер в его дом явилась Фатима из Кривасалиса и без долгих вступлений дала совет — попытать счастья в Пашвяндре у пани Милды, которая графа похоронила, а теперь с чертями дружбу водит, стало быть, Анастазасу в пару годится... Мало того. Свой совет Фатима серьезно обосновала... У пашвяндрской лисицы, мол, голова на плечах. С серым волком, чего доброго, райскими яблочками уже всласть налакомилась. Самое время о будущем подумать. Ведь через три года пашвяндрская овечка станет совершеннолетней. Волку серому вместе с овечкой все поместье достанется, а лисице какой от этого прок? Так что пока чертей хвост щекочет и пока можно взять приданое, какое пожелаешь, согласно завещанию покойного графа, не стоит ли выскочить замуж и в третий раз за такого дуралея, как Анастазас, которого можно за нос водить, а когда свекры копыта откинут, запереть в желтый дом в Калварию и жить себе поживать на воле, дай только бог здоровья да желания?

— Чтоб тебя леший драл, Фатима. Ты уже умнее своей бабушки Кристины стала, вечный ей упокой, — сказал Блажис, прищурив глаз.

— Нужда плясать заставляет, нужда ума прибавляет, — ответила Фатима.

— Не ври, кривасальская куница. По блеску глаз вижу — не нужда тебя сюда привела, а голый расчет. Скажи, на кого силки ставишь?

— А зачем тебе мои секреты нужны, сват дорогой?

— Пока мы живы, стараемся других понять, чтоб сами с носом не остались. Запомни, детка, и ты, и я живем с обмана, так что давай будем откровенны друг с другом и практичны, насколько это возможно. Так твоя бабушка поговаривала. С ней я, слава господу, рука об руку двадцать лет проработал и...

— И она тебя прокляла, Блажис, в последнюю ночь.

— Не может быть. За что?

— И ты еще смеешь спрашивать, сом с большим усом!..

Ах, боже ты мой, ведь не собиралась Фатима, когда шла сюда, откровенничать, но раз уж к слову пришлось — не побоится резануть правду — матку в глаза. Бабушка перед смертью все как есть ей рассказала. Этой сказки Фатима никогда не забудет. Кому-кому, а тебе, Блажис, лучше Фатимы известно, кто ее бабушку Кристину в ранней юности совратил да с приплодом оставил — ты или черт с городища? От кого бабушка родила мать Фатимы — Котрину в лесу возле Кривасалиса и принесла домой в подоле, как подкидыша? Чьими заботами стала она воровать да ведьмовать? И опять же — кто вспомнил про курную избенку бабушки шестнадцать лет спустя, когда Котрина налилась соком будто шишка хмелевая и приманила взоры дряхлого Яздаускаса из Линкменай? Кто запряг черного жеребца Яздаускаса, привез жениха свататься в Кривасалис и, соблазнив бабушку Кристину тремя наделами земли, заработал корову и двух овечек? Кому надо до земли поклониться за погубленную жизнь Котрины? Может, ты, старик, ответишь, почему ей осточертели эти наделы Яздаускаса и сбежала она из дому с молодым цыганом конокрадом на черном жеребце Яздаускаса? Конечно, в этом ты не виноват. Виновата бабушка Кристина, которая в ту же ночь прокляла свою дочь, и ровно через год получив от нее, проклятой навеки, младенца, снова стала в глазах людей ведьмой. Ведьмой, второй раз родившей дочку от черта с городища...