Рагана

И вот огромный желтый круг с белой каймой выплыл на нежнорозовый небосвод, прогоняя ночных тварей и вычерчивая мир лучами-дорогами.

Богиня утерла слезы и отстранилась. Завтра я проснусь и либо сойду с ума, осознав, что дерзнула коснуться божества, либо пойму, что это был лишь сон. Но пока я все еще спала. А во сне – известное дело – нет границ между тремя мирами: явным, тайным и божественным.

– Ты догадалась, верно? – Сауле принялась теребить край золотого пояска. – Дейвас попытался, но у него ничего не получилось. Юная лаума сошла с ума. А через нее безумие проникло и в остальных. В каждую водяницу, хоть однажды задумавшуюся о том, что она хотела бы стать обычным человеком. Когда огненосец понял, что натворил, то попытался исправить содеянное. Заманил всех, кого коснулось проклятие, в непроходимую чащу и высвободил искру. Никто до него не делал ничего подобного. Мы с мужем и не подозревали, до каких невероятных высот он сумел развить свой дар. Ах какой из него мог бы получиться исследователь!

Сауле мечтательно улыбнулась, но улыбка тут же погасла под тяжестью воспоминаний.

– Он думал, что сумеет побороть собственное колдовство, но вместо этого вывернул мир наизнанку. Лаумы оказались в когтях навьих тварей, и никто не сумел им помочь. Даже мы, боги, оказались бессильны. Дейвасов же тогдашний князь объявил спасителями и поставил по правую руку от себя. В тот день мы потеряли слишком многое. Среди дейвасов нашлись те, кто жаждал большего, чем быть щитом при лаумах. Они быстро поняли, что остались единственными защитниками мира живых, и не спешили на помощь водяницам. Прошло совсем немного времени, и огненосцы стали силой, с которой невозможно не считаться. Князь был далеко, в высоком тереме у подножия Белых гор, а дейвасы – повсюду.

Простой люд стал бояться огненных колдунов, а где страх – там и власть. Вот только дейвасов становится все меньше, хоть они и берегут эту тайну пуще собственных жизней.

– Потому что одаренные дети рождаются только в браке дей-васа и лаумы, – вспомнила я.

Сауле кивнула.

– Чтобы восстановить щит из огня и льда, нужно вернуть лаум в Явь. Но я не могу позволить им забрать с собой те ярость и ненависть, что годами копились в их душах. Мне придется превратить их в чистый лист, а кому-то – заново обучить водяниц жить и чувствовать. Иначе все может закончиться еще страшнее, чем в прошлый раз.

– Что же мне делать, Дева? – подняла я на богиню сухие воспаленные глаза.

Кожу продрало морозом, и я обхватила себя руками за плечи, пытаясь согреться.

– Ты единственная, кто вхож в оба мира, – взгляд Сауле проникал до самых темных уголков моей души, безжалостно высвечивая все, что в них скопилось. – Думаю, ты уже знаешь, как поступить.

Слова опадали белыми лепестками с запахом лилии. Я изумленно смотрела на богиню, она же виновато улыбнулась мне от стелы. Как она туда попала, я снова не заметила.

– Я не вправе просить тебя об этом, дитя, но мне придется. Задуманное Яросветой не должно воплотиться. Твоя рука не должна пролить кровь дейвасов. Иначе круг замкнется и все вернется к началу. Границы исчезнут, и в мир живых явятся мертвые, а лаумы будут идти впереди них. Стань хранительницей границ. Сбереги равновесие.

Туман взвихрился с земли, размывая фигуру Сауле. Ее голос все еще звучал, когда озаренный солнечным светом силуэт растворился в мареве, как капля меда в горячем молоке. Белым-бело было повсюду, вокруг меня, во мне, в моих мыслях, я сама стала туманом и понеслась так быстро, как только могла, наслаждаясь небывалой легкостью и свободой. И вскрикнула, больно ударившись о землю, словно упала с большой высоты. Вокруг меня снова серели знакомые стены. В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, внутрь заглянула Ртуть.

– Все в порядке? – поинтересовалась лаума, шаря взглядом по землянке.

Я, стараясь не кривиться, поднялась с пола и поспешила ее успокоить:

– Просто споткнулась.

Охранница еще раз осмотрела меня, окинула взглядом жилище и вышла, чеканя шаг. Пусть лучше решат, что я неуклюжая, чем поймут, что мгновение назад меня тут и вовсе не было.

Или это все же был сон?

В ноздри проник знакомый аромат, и, оглянувшись, я увидела на полу что-то белое. Я подобрала лепесток лилии и размяла в пальцах, вдыхая нежный запах. Значит, все было на самом деле. И встреча с богиней, и правда о лаумах и дейвасах, и мое непочтительное поведение…

И мольба, ради которой Сауле устроила эту встречу.

Я не должна проливать кровь дейвасов, но только кровь проложит путь между мирами. Значит, ею поделится кто-то другой. И я, кажется, знаю, кто именно.

* * *