Раиса Горбачева

И далее из книги М. С. Горбачева: «…Сила бюрократии в тайне. В тайне же состояла и сила старого, тоталитарного строя. Чтобы разрушить эту силу, открыть людям правду и тем самым расчистить путь к сознательному политическому действию, нужна гласность. Политика гласности пробивала себе дорогу с трудом, через сопротивление старых структур и привычек».

Причем на Западе гласность получила большее признание, чем в России. Раиса Максимовна так описывает одну из встреч советской делегации за рубежом:

«Италия. Земля Данте и Петрарки. Россыпи памятников великой культуры. Соборная площадь Милана: мраморный, удивительно красивый ажурный собор. И столь же удивительный и незабываемый всплеск чувств многих и многих тысяч собравшихся здесь людей. Миланцы приветствуют Михаила Сергеевича и делегацию. «Горби, Горби, Горби!» — несется над площадью. Э. А. Шеварднадзе и я — рядом. Мы отстали от Михаила Сергеевича и пробиваемся через плотную массу народа. Смотрю на него: на глазах у него, как и у меня, слезы. «И ради этого, — сказал он мне тогда, — тоже стоило начинать перестройку…»

«Что оно с нами-то будет?»

Эх, страна-самородок, кто тебя выдумал? Неслась душа твоя птицей-тройкой по бескрайним просторам, да забуксовала в грязи.

Мужичонка — невзрачный на вид, но крепенький, с обветренным лицом, стоял как влитой на широкой проселочной дороге. Изъезженной колесами телег, так похожий на Владимирку Левитана. И, сдвинув кепку на затылок, ерошил волосы мозолистой пятерней: «Щось оно будэ?» да все вглядывался в небо. Кто его только не наказывал и не обводил вокруг пальца?

Руль управления Державой был брошен и болтался на ветру, словно флюгер. Власть сама шла в руки. Отчего было не предпринять такую попытку тем, кто к ней стремился?

Система рождалась ночью. Вьюжной февральской ночью на одной из конспиративных квартир Рабочего Подполья. Оповещали только своих, опасаясь провокаторов. Приглашали послушать «приезжего волжанина». Внешне все это должно было выглядеть вполне невинно — молодежь празднует масленицу, угощается блинами… Все были прекрасные конспираторы — свои тайны Система умела хранить с самого начала. Пришла сюда ради волжанина и дочь губернского чиновника — девушка с густой длинной косой. Так же, как и все остальные, она слушала этого молодого человека затаив дыхание. Только теперь наконец-то она обрела то, чего так долго искала: смысл жизни. И возможность применить свои недюжинные способности в деле. Знакомство позже переросло в деловой и семейный союз…

Волжанин для победы Мировой революции нуждался именно в такой подруге — сильной, стойкой и терпеливой. Через 20 лет с небольшим они окажутся первыми лицами государства, которое сами же и построили.

Но скоро Волжанин обратился в мумию. Став ею, родил не только Номенклатуру, но и Погост.

И снова наступила глухая ночь, нетронутая весной. Из белокаменной, из бывшей резиденции царей, вновь потянуло запахом тления. Властители Державы спешили уйти с грешной земли — один за другим… Мгла выдалась студеной, повсюду еще лежал снег. И совсем другие женщина и мужчина смотрели на звезды и говорили о Кожаном Кресле…

Завтра утром решалось, станет ли он, один из Больших чиновников, подающий надежды, Первым. А вчера один из Больших чиновников повторил вслед за кем-то из мужиков: «Так дальше жить нельзя». Круг истории замкнулся.

Первую женщину Революции звали Надеждой. Последнюю — Раиса от слова «рай».

…Рождались и умирали властители. А мужичонка так и застыл, как раньше, на проселочной дороге, со своим вечным вопросом, обращенным к небу; впиваясь в него своим острым взглядом: «Щось оно будэ?»

О Ленине и социализме

Анн Сенклер развивала тему: «Вы изменились. От чего наиболее важного Вы отказались? От чего было труднее всего отказаться? Готовы ли Вы отказаться от Ленина на Красной площади и готовы ли Вы к переносу тела Ленина в другое место?»

— Я исповедую социалистическую идею. В христианстве тоже вижу стремление к лучшей жизни. Вижу ее в исканиях Кампанеллы, Томаса Мора и других мыслителей, в разных общественных течениях. Пока люди думают о своей судьбе, о смысле пребывания в этом мире, они будут продолжать искать ответы на вопрос, как улучшить жизнь. Если они перестанут искать, они перестанут быть людьми. Я лично думаю, что это — самое главное в социализме. Это — поиск лучшей жизни, более справедливой. Я — за такой поиск. В этом смысле я неистребимый социалист. Глубоко уважаю Ленина и знаю драму этого человека. И в словах, сказанных им, в его последних словах о том, что он изменил точку зрения на социализм коренным образом, мы видим, что этот великий человек осознал, увидел под конец жизни, что происходило под его руководством, что происходило такое, чего он никоим образом не хотел и не должен был делать, будучи социалистом.

Знаю очень много фактов, которые могут сделать Ленина менее популярным, но это не снимает того, что он был величайшей фигурой, великим мыслителем, выдающимся политическим деятелем. Даже его ошибки служат важным уроком.