Райский сад

Наконец они вышли на след своего слона. Джума, увидев, что тот свернул на небольшую тропку, поглядел на отца Дэвида и ухмыльнулся, обнажив ровный ряд зубов, и отец согласно кивнул головой. Они переглянулись так, словно знали какую-то грязную тайну; точно так же они посмотрели друг на друга, когда Дэвид нашел их в ту ночь в шамбе.

Вскоре Дэвид понял, какую тайну они имели в виду. Следы старого слона привели их к большому, побелевшему от солнца и дождей скелету. Он доставал Дэвиду до груди. На лбу в черепе была глубокая вмятина, ниже, под пустыми глазницами, зияли две большие дыры в тех местах, где были отрублены бивни. Джума указал место, где слон, за которым они шли, постоял у скелета и где он слегка стронул череп с места, – рядом в земле остались небольшие рытвины от бивней. Потом он показал Дэвиду вмятину на лбу черепа и четыре дырки возле уха. Он ухмыльнулся, глянув на Дэвида и его отца, достал из кармана пулю 303-го калибра и вставил ее острым концом в отверстие лобной кости.

– Это место, куда Джума ранил его, – сказал отец. – Это был его askari. Друг. Он напал на Джуму первым, и Джума сбил его с ног, а потом прикончил выстрелом в ухо.

Джума показывал им разбросанные кости и следы слона, бродившего среди этих костей. Джума с отцом были очень довольны всем увиденным.

– Как ты думаешь, они долго были вместе, прежде чем он его убил? – спросил Дэвид у отца.

– Понятия не имею. Спроси у Джумы.

– Лучше ты у него спроси.

Отец и Джума перебросились несколькими словами, потом Джума посмотрел на Дэвида и засмеялся.

– Он говорит, они дружили в четыре, а то и в пять раз дольше, чем ты живешь на свете, – сказал отец. – Точнее он не может сказать. Да ему это и не важно.

«А мне важно, – подумал Дэвид. – Я видел его лунной ночью. Слон был один, а у меня был Кибо. И у Кибо был я. Этот слон не сделал ничего плохого, а мы преследуем его и даже пришли сюда, куда он пришел повидать своего убитого друга, а теперь собираемся убить и его самого. Это моя вина. Это я выдал его им».

Джума вычислил, куда им следует идти дальше, и знаком показал отцу, что следует двигаться в путь.

«Для моего отца убийство слона не является жизненной необходимостью, – думал Дэвид. – А Джума ни за что не нашел бы его, если бы я не увидел его. Он уже охотился на него, но лишь ранил его самого и убил его друга. Когда мы с Кибо обнаружили слона, мне не следовало рассказывать им об этом, нужно было навсегда сохранить в тайне этот секрет, и пусть бы он жил, а они накачивались пивом в шамбе вместе со своими bibis[51]. Джума так напился, что мы не могли его добудиться. Теперь я всегда буду молчать. Ничего больше им не скажу. Если они убьют его, Джума пропьет свою часть денег, вырученных за слоновую кость, или купит себе на них еще одну жену, чтоб ей пусто было. Почему ты не помог слону, ведь это было в твоих силах? Достаточно было отказаться идти на второй день. Нет, это бы их не остановило. Тогда Джума пошел бы один. Нельзя было говорить им. Нельзя, нельзя было этого делать. Запомни это и впредь никогда никому ничего не рассказывай. Больше никогда никому ничего не говори».

Отец подождал, пока Дэвид поравняется с ним, и мягко сказал:

– Здесь он отдыхал. Теперь у него нет определенной цели, так что мы можем настигнуть его в любой момент.

– К черту охоту на слонов, – едва слышно сказал Дэвид.

– Что? – переспросил отец.

– К черту охоту на слонов, – негромко повторил Дэвид.

– Смотри, не испорти нам дело, – сказал отец и пристально посмотрел на него.

«Вот и хорошо, – подумал Дэвид. – Он прекрасно все понял и больше не будет мне доверять. Вот и хорошо. Я и не хочу, чтобы он мне доверял, потому что больше никогда ничего никому не расскажу. Никогда и никому. Никому и ничего».