Райский сад первой любви

Учитель приговаривал: «Я хочу излить на тебя все напряжение жизни. Это мой способ выразить любовь». Как у него получалось так красиво говорить? Она поймала себя на мысли, что то и дело различает на слух в его репликах точки, бесконечное утверждение. Каждая такая точка учителя заставляла ее смотреть ему в рот и видеть колодец, в который так и хотелось кинуться. Сыци, обнимая себя за плечи, сидела пригвожденная к полу и смотрела, как он спит. Когда он захрапел, она увидела, что из его ноздрей вырываются розовые пузыри, а по всей комнате расползаются разноцветные водоросли. Сыци подумала: «Как же красиво храпит мой любимый мужчина! Но это секрет. Я ему не скажу».

Го Сяоци в этом году перешла на второй курс. С самого детства отметки у нее были чуть выше среднего, спортивные достижения чуть выше среднего и рост чуть выше среднего. Весь мир для нее был яблоком, которое можно сорвать, если изо всех сил подпрыгнуть. Когда она перешла в выпускной класс, то в школе так и веяло ощущением приближающейся опасности от вступительных экзаменов с привкусом грифеля карандаша 2В[50] и остывшей еды в ланч-боксе. Содержимому ланч-бокса не нужно быть вкусным, нужно, чтобы у человека хватило энергии учиться до десяти часов вечера. В выпускном классе Го Сяоци занималась дополнительно по каждому предмету. Это как куриная ножка в ланч-боксе – лучше, чем ничего. Красота Сяоци не такая, что понимаешь с первого взгляда. У нее светлое лицо, но не как задание с несколькими вариантами ответа, а как задание на понимание – изложение после прочтения текста. Количество поклонников у нее тоже выше среднего, но они такие же неуместные, как остывшие закуски в ланч-боксе.

Ли Гохуа впервые обратил внимание на Сяоци не потому, что она задавала вопросы. Он удивился, как это девушка с заднего ряда сразу сумела заинтересовать его. Он специалист по чтению на понимание. Их глаза встретились, она смотрела спокойно, словно бы и не верила, что в такой огромной аудитории учитель мог выцепить взглядом именно ее. Он тут же убрал ото рта микрофон и весело рассмеялся. А после уроков спросил у руководительницы подготовительных курсов, как зовут ту студентку. Руководительницу подготовительных курсов звали Цай Лян. Она постоянно помогала учителям-мужчинам, преподававшим на курсах, цеплять учениц, а когда было совсем уж скучно, и сама бегала к Ли Гохуа в его маленькую квартирку.

Никто лучше Цай Лян не понимал преподавателей-мужчин, которые ни шатко ни валко дотянули до середины жизни и, только поднявшись за кафедру, обнаружили полноту власти и пустились во все тяжкие, словно бы хотели зараз наполнить все пустые ночи первой половины жизни. Цай Лян воспользовалась моментом, когда Сяоци ждала у стойки квитанцию об оплате обучения, отозвала ее в сторонку и сказала, что учитель Ли Гохуа поможет ей углубить знания: «Учитель посмотрел твою экзаменационную работу и сказал, что ты в потоке самая способная». Цай Лян еще понизила голос: «Только не рассказывай никому, а то другие ученики услышат и сочтут, что это несправедливо, так ведь?» Это был единственный за всю жизнь момент, когда Го Сяоци, которая во всем была чуть выше среднего, выделилась на фоне остальных. После уроков Цай Лян встретила Го Сяоци и отвезла ее прямиком в секретную тайбэйскую квартирку Ли Гохуа. Сначала Сяоци рыдала и грозилась покончить с собой, но спустя пару раз мало-помалу успокоилась. Иногда все заканчивалось слишком быстро, и Ли Гохуа и правда занимался с ней дополнительно. Ее лицо всегда оставалось необычайно серьезным, словно она действительно пришла именно для этого. С тех пор ее лицо всегда выглядело грустным; некогда белое, как банное полотенце, оно теперь приобрело оттенок восковой свечи. Все, глядя на нее, сетовали, что в выпускном классе учиться тяжело. В итоге Сяоци вдруг заявила: «Учитель, если вы вправду меня любите, то и ладно». Ли Гохуа наклонился, чмокнул ее в ключицу и сказал: «Мне даже во сне не могло привидеться, что, разменяв шестой десяток, я буду лежать здесь с тобой. Откуда ты взялась? Ты спустилась с луны, похожей на лезвие ножа, или упала с игольчатых звезд? Где ты была раньше? Почему появилась так поздно? В следующей жизни я обязательно женюсь на тебе, но только ты больше не приходи так поздно. Поняла? Ты моя. Ты самая любимая женщина в моей жизни. Иногда я думаю, что люблю тебя сильнее, чем дочь, но при этом мне не совестно перед дочерью. Это все ты виновата. Ты слишком красива». В конце этой тирады Сяоци даже улыбнулась.