Ракетное утро России (СИ)

Он молчаливо слушал соображения, как уничтожить гросс-панцер, а на следующий день заявил преподавателю артиллеристу: все тщания пробить двухсотмиллиметровую броню обычными полевыми орудиями ни к чему не приведут, какие бы экзотические заряды не предлагались.

- У вас есть иное мнение? – живо откликнулся подполковник. – Надеюсь, не ракетная панацея от всех бед.

Сергей одёрнул китель и прошёл к доске, где висела крупная картинка с германским монстром.

- Прикажете ракету, гражданин подполковник, будет ракета. Однако я рассуждаю от конечного – куда и как поразить танк. Пробитие лобовой брони, как вы изволили заметить, крайне сложно. Ударить нужно в заборник воздуха.

По аудитории пробежал смешок.

- Вас не затруднит обратить внимание, гражданин курсант, на некоторые мелочи, - с улыбкой выразил общее мнение педагог. – Корма этого монстра закрыта башней, а воздушные решётки защищены броневым щитом от осколков.

- Так точно! Посему панцер должен затянуть смерть внутрь себя.

- Сам?!

- Именно. Морской дизель огромной мощности всасывает немереное количество воздуха. Это я как бывший ракетчик знаю – окислителя всегда надо много. Сзади башни там целый вихрь, засосёт всё. Требуется лишь уронить банку с зажигательной смесью ему на крышу, и экипаж наденет деревянный макинтош. Виноват, гражданин подполковник, из пушки туда не попасть. Только с аэроплана. А бросать придётся много – десятки банок, чтоб угодила хоть одна.

- Абсолютно исключено! – отрезал педагог. После звонка он доверительно сообщил: - Никому ни слова. Ваша идея хороша. Считайте, диплом сдали. Только не знаю, как к ней отнесутся мудрецы из Генштаба. Им бы из пушек пострелять…

* * *

Георгий также был наслышан о чудо-панцере, но его заботы были посвящены иному техническому монстру, вдохновители создания которого тоже не владели чувством меры.

Аэроплан поражал не только исполинскими размерами, крупнее даже знаменитого «Цепеллина-Штаакена», сколько необычностью форм и материалов. Это был моноплан с длинным и узким крылом, лишённым каких-либо расчалок и распорок. Корпус, крыло и хвостовое оперение матово поблёскивали металлом, только внутри ещё оставались некоторые деревянные элементы набора; со временем их также заменят на алюминиевый сплав. Даже шасси было необычным – укрытым обтекателями. Поговаривали, что ракетный «Опель-Кондор» следующей модели научится убирать шасси в полёте внутрь специальных гондол.

Стройность силуэта нарушали две толстые сигары взлётных ускорителей.

Он созерцал летающую машину через стеклянную дверь персонального офиса на полигоне. Компанию перед очередным испытанием ему составляла весьма симпатичная фрау.

- Тебя что-то беспокоит? Полёт? Или толпа военных в Ракетенфлюгплац?

Элиза расцвела за годы пребывания в Германии. Мало того, что оклада её друга вполне хватало на безбедное существование обоих, она прекрасно выучила немецкий язык и со скоростью профессиональной пишбарышни строчила статейки про науку и технику в журналы Берлина и Мюнхена, позже освоила английский. Теперь к дойчамаркам прибавились фунты и доллары из-за границы.

А если женщина имеет возможность тратиться на свою внешность, она непременно этой возможностью воспользуется. Элиза рассталась с укороченной причёской московских лет, отрастила длинные волосы и никогда не жалела времени на их укладку, создавая на голове нечто архитектурное. Косметику предпочитала вызывающую, намекающую на горячность и порочность натуры.

Не только на правах дамы, имевшей весомые знакомства по обе стороны германо-российской границы, но и как репортёр она присутствовала на всех публичных демонстрациях в Ракетенфлюгплац. От Георгия знала гораздо больше, чем полагается обычным газетчикам, и безошибочно угадывала перемены его духа, оттого задала вопрос о настроении: в сложном испытании нужно сохранять хладнокровие.

- Да. Военные. Мои импульсные двигатели созданы совсем для другого – для разгона первой ступени ракеты, пока она ещё не вышла из атмосферы.

- Дорогой… - безукоризненные коготки тронули его щёку. – Целый год тебя никто не трогал. Ты увлечённо работал, месяцами не вылезал из этого громадного аэроплана. Да, когда-нибудь он поднимет в стратосферу ракету для высотного пуска. Да, когда-нибудь твои жидкостные двигатели отправят междупланетный корабль в космос. Но тебя предупреждали – эти изобретения оплачены из ассигнований военных. И армия первой ими воспользуется.

- За год я привык не думать о них… Только мечтал и воплощал мечты в металле.

- Так произведи на впечатление на вояк. Больше денег – ближе к звёздам.

Он поймал её руку, поцеловав запястье между перчаткой без пальцев и рукавом шубки.

- Постараюсь. Мне пора.

Ракетчик распахнул стеклянную дверь и двинулся к аэроплану. Он старался ступать решительно, демонстрируя мужество, твёрдость и прочие, в общем-то, не самые характерные для него качества, ибо в этот момент был обязан по контракту изображать сокрушительную силу духа.