Ракетное утро России (СИ)

Началось всё с внезапного появления майора Лёнчика Киреева. Он с властным видом хозяина поместья, где все – рабы и челядь, осмотрел ракетные цеха, потом отозвал в сторону заводоуправления нескольких военных инженеров, Бестужева, Тилля и Королёва в том числе.

- Здравия желаю, господа офицеры, - приветствовал их Лёнчик, горделиво покачиваясь с пяток на носки и обратно. – Высокая комиссия Военного министерства нашла мои действия оправданными, а этого бесчестного Фомина – возмутительно беззаконными. Так или иначе, я, как уполномоченный от Генерального штаба наблюдателем за всеми местными прожектами, не желаю здесь видеть вас и вас.

Палец в чёрной перчатке ткнул в сторону Георгия и Сергея.

- И шо вы говорите? – выпалил Королёв. Впервые за много лет его одесское арго выпрыгнуло наружу как чёртик из табакерки. – Таки, во-первых, вы не наш начальник. Надзирающий? Надзирай!

Майор перестал раскачиваться и хотел вставить слово, но ему было далеко до оратора, тренировавшего полемический дар в баталиях со шпаной Пересыпи, где, не разобравшись по понятиям, проигравший имел отличный шанс пребольно получить по шее.

- Во-вторых, господин офицер, вы изволите разговаривать с другим офицером, в отличие от вас – боевым, а не стрелявшим по безоружному аэроплану. Что уставился? Свободен!

По строевому уставу, военный, в чей адрес гаркнули «свободен», должен щёлкнуть каблуками, развернуться кругом и умчаться рысью. Лёнчик, годами дрессированный в армии, словно цирковая собачка, послушно хлопнул сапогами и только после этого опомнился, что команду выкрикнул младший по званию.

- Я тебе ещё припомню, сучёныш… И как мне руку крутил, там, у Варшавы… Всё припомню!

Он удалился подчёркнуто-степенным шагом.

- Зря ты его так, - упрекнул Бестужев.

Незадолго до этого он был возведён в офицерский чин и, сообразно должности, получил довольно высокое для начинающего армейца звание подполковника. Разумеется, сохранил штатские замашки, особенно заметные в свойском общении с подчинёнными.

- Извини, Евгений. Тут останется он или я. Пусть Лёнчик придумывает ракетные двигатели, я отдохну. И чего он на Жору окрысился?

- Известно – что. Георгий с хромотой для него теперь как живой укор. Я о другом. Сергей, если ты даже переведёшься от нас, зачем мне трудности оставляешь? Мне же с этим мерзавцем как-то дальше уживаться надо. Пока их Национальная партия у власти, Лёнчик как Крым на Чёрном море – непотопляемый авианосец.

Королёв упрямо мотнул головой, не желая подстраиваться под петроградского посланника. На следующий день у них появился единомышленник.

- Юрий Алексеевич! – первым Фомина заметил Жора, когда полковник ступил в забитую кульманами чертёжную. В этой ситуации он даже обрадовался его появлению, хотя, по понятным причинам, никаких тёплых чувств не питал.

- Доброго здоровья, господа. Надеюсь, у вас оно поправилось? – Фомин поманил Георгия. – Прошу вас, найдите Бестужева и Королёва, соберёмся у офицера по безопасности… Сергей Павлович? Вас за чертёжной доской не увидел.

Капитана контрразведки, следящего за режимом на заводах во главе компании штатных и целой армии нештатных сотрудников, Фомин безжалостно выдворил из его кабинета, затем запер дверь на ключ изнутри. Из кожаного портфеля на свет явилась пухлая папка, в ней – папки поменьше с чертежами и фотографиями.

- Тилль! Перед вашим отлётом среди инженеров «Опеля» появился новый двигателист. Молодой, но очень перспективный. Знаете его?

На стол легла крупная фотокарточка восемнадцать на двенадцать. Георгий присел на стул и взял фото в руки.

- Видел. Зовут Вернер. Помог наладить двигатели перед последним рейсом.

Фомин уселся в кресло хозяина и принял вид офицера, приступающего к допросу. Королёв подумал – такой у него рефлекс, допрашивать и «раскалывать».

- Вернера тогда отозвали с другого проекта. Нам только сейчас удалось выяснить с какого. Смотрите. Хочу выслушать ваше мнение.

Сергей перебрал основные эскизы будущего сооружения и углубился в схему ракетного двигателя. Неприятности с Лёнчиком укатились на задний план. Проблема, приехавшая в кожаной папке Фомина, была неизмеримо серьёзнее.

- Полностью его зовут Вернер фон Браун, - добавил контрразведчик. - Он молод и, конечно, проект возглавляет другой инженер. Но этот юноша – у них главный поставщик идей. Всегда, каким-то шестым чувством, находит выход из любого тупика. Основные решения в двигателе – его.

Королёв перебирал бумаги со смешанным чувством зависти и досады. Да, малые ракеты в кузове авто принесли победу. Но промедление с тяжёлыми жидкостными аппаратами позволило германцам вырваться вперёд, и вот он – результат.

Жидкостная ракета. Расчётная стартовая тяга сорок тонн, и это далеко не предел. Полезная нагрузка – тонна. Планируемая высота подъёма – свыше сотни километров, поражаемая цель, куда прилетит эта полезная нагрузка, может находиться на расстоянии до двухсот пятидесяти километров!

- И это только одна… - охнул Георгий. – Коль дело дальше пойдёт, они составят первую ступень из трёх-четырёх, одну навесят сверху как вторую ступень…