Ракетное утро России (СИ)

- Команда не прошла… Дублирую… Связь с ракетой потеряна!

Сергей Павлович открыл глаза и качнулся к броневым стёклам, открывающим вид на стартовый стол и небо над ним, где ветрами размывается уходящий в небесную глубину белый отпечаток их последней попытки.

Больше уже ничего не зависело от него. Больше не нужно никаких команд. Дальше всё зависит от того, сумеет ли автоматика выполнить программу. Он уже ничем не мог помочь ракете, кроме как молиться и надеяться.

- Разделение радарных меток на высоте сто пять километров!

Королёв медленно повернулся. На него были обращены десятки глаз. Никто не знал, где пролегает эта ничем не обозначенная граница между стратосферой и открытым междупланетным пространством. Восемьдесят, сто десять, сто тридцать километров… Но ракета продолжала двигаться!

- Радарная метка номер один замедляет подъём. Радарная метка номер один разделилась на три… Радарная метка номер два двигается на восток, прибавляя высоту! – искажения в репродукторе не могли заглушить радостное возбуждение оператора. - Сто тридцать два километра!

Лейтенант, дежуривший у экрана – тоже живой человек. И он впервые в истории мерил высоту до рукотворного объекта, несущегося в пространстве за пределами Земли!

- Сто пятьдесят один километр. Увеличение высоты замедляется.

Несовершенные приборы не могут сказать, какая точно скорость у второй ступени. Потом, когда сравнятся записи самописцев… Важнее другое – после прекращения сгорания в двигателе запускаются приводы фотокамер. Каждые тридцать секунд они по очереди фотографируют Землю и звёзды… Если аппаратура не вышла из строя.

- Объекты, отделившиеся от номера один, приближаются к земле.

- Чтоб только не вам на голову… - пробормотал Сергей Павлович.

Впрочем, операторы у радаров как никто другой в мире знают, куда летят останки первой ступени. Более того, именно они услышали звук падения, видно – не слишком далёкий от вынесенного на восток поста, потому что рапорт и комментарий прозвучали, скажем мягко, в неуставном виде.

- Радарная метка снижается. Разделяется!

Бестужев повернул к Королёву посеревшее от напряжения лицо.

- Ракеты отработали штатно, Сергей Павлович. Мы побывали в космосе! Независимо от…

- Сплюньте!

- Хорошо.

Евгений не укорил майора за непочтительность. Прикинув примерное место приземления спускаемого отсека, он позвонил на аэродром, чтобы на место падения вылетела авиетка, сам кинулся наружу.

- Сергей Павлович, вы со мной?

- А? Да… Конечно!

Блок с фотоаппаратами, основательно сплющенный при ударе, обнаружился километрах в шестидесяти. Королёв вцепился в него словно дьявол в грешную душу. Так и в машину влез, прижимая коробку к груди как мать пропавшее дитя. Он потерял фуражку и даже не заметил этого. Как и чёрных полосок от сажи на гимнастёрке. В руках – сокровище, которому в мире нет равных. Доказательство, что человек вырвался в космос!

Час спустя, увидев проявленный, ещё чуть влажный негатив, конструктор едва унял дрожь в руках. Неужто и вправду получилось?

- Печатайте же скорее!

Он опрометью выскочил из лаборатории, где был принят руками коллег.

- Начинаем заправку, - скомандовал Бестужев, опытным взглядом оценивая состояние Королёва. Прямо на коридоре комендатуры, в метре от двери фотографической комнаты, ракетчик принял полный стакан горючего.

- Господин майор… - кинулся к ним дежурный старлей.

- Шо, таки нельзя за такое дело?

- Да можно! Не на коридоре же. В комнату отдыха вас провожу. А как сменюсь – тоже с вами… хорошо?

- Конечно! – великодушно согласился Королёв. Сегодня он сумел глянуть на планету сверху вниз глазами фотокамеры и потому весь этот мир любил.

Вскоре к ним присоединились Бестужев и Фомин. Сергей Павлович тоже присутствовал на банкете, но только небольшой частью сознания, ибо большая часть его растворилась в коньячной нирване.

- Шо имею вам сказать, господа, - поднял стакан Евгений, старательно пародируя вновь прорезавшийся одесский говорок Сергея. – Кто ещё знает за полёт? Ну, пермские услышали. Наши господа-заводчики костьми лягут, чтоб только никто не проведал, какие здесь дела творятся.

- За вас, гениальные вы мои архаровцы! – Фомин опустошил стакан залпом, что, очевидно, помогло ему принять решение. – Теперь скажите: кто здесь отвечает за военную тайну?

- Вы, господин полковник, - удивился вопросу Бестужев.

- Значит, так. Я ни о чём не знаю, но завтра… или послезавтра… - перед произнесением приговора себе самому он ещё плеснул коньяка в гранёный сосуд. – Чтоб все петроградские и московские газеты напечатали это фото! Кстати, что там ваш спец не телится? Где карточка? А ну подать её сюда!

Но обработка цветного фото требовало куда больших усилий и внимательности, поэтому пришлось ждать. Оно того стоило.

Ракетчики, затаив дыхание, смотрели на потрясающий голубой полукруг Земли в белых завитках облаков под чёрным звёздным небом. И только Королёв не увидел – вымотанный треволнениями последних суток и накачанный коньяком под самую пробку, он безмятежно спал, развалившись в кресле.

* * *