Ракетное утро России (СИ)

Чем ближе к экватору – тем проще вывести аппарат на орбиту. Но и климат ужасен. Германцы соорудили себе базу в Северной Африке, у них не многим лучше.

Королёву перевалило за сорок. Внешне он изменился не очень сильно, был таким же крепышом. Возраст сказался в белых жилках седины на чёрных жёстких волосах и в выражении глаз с печатью дум и проблем, которые швыряли ракетного конструктора из стороны в сторону, как прибой бросает галечные камешки на берегу.

Десятки удачных запусков и семь катастроф. Два погибших экипажа на совести, пять человеческих жизней и град упрёков: сам-то остался на земле, в безопасности.

Хватит!

Вопреки логике, здравому смыслу и элементарной целесообразности конструктор ракет выхлопотал себе место в очередном экипаже. Что ещё более удивительно, практически даже невероятно – Бестужев дал на это согласие… И сам решил подняться на борт!

Начальник выпорхнул из аллеи, облачённый в спортивные штаны, майку и белые парусиновые туфли. Королёв из непонятного упрямства бегал как в училище – обнажённым сверху по пояс и в сапогах. Даже бриджи не менял на спортивные брюки.

Он приспособился к начальственному аллюру.

- Женя, тебе сорок восемь. Может – давай бросим безумствовать? У меня двое детей, у тебя ещё хуже – ни одного.

Бестужев помотал головой.

- Лучше вспомни себя, мелкую одесскую шпану в зимней Москве. Для чего тогда приехал – других провожать или сам желал летать?

- Извини, брат, повзрослел я. Иначе всё вижу.

- И не хочешь больше наверх? – хитро спросил Бестужев, перепрыгивая через поливочный шланг.

- Хочу. Только сам с собой не согласен. Это эмоции. Надо дело делать.

- И делай! Кто лучше тебя знает технику корабля и станции? И я чем смогу – помогу, а не только начальственными лозунгами «работай больше, лучше, старательнее». Тем более знаешь, какая миссия деликатная, абы кого не пошлёшь.

О сути миссии они не имели права говорить даже наедине. Только – в специально отведённой комнате, под охраной. Задание им придумали чрезвычайное, способное изменить историю человечества. И не обязательно, что в лучшую сторону.

Правительство решилось поднять на орбиту одну из особо мощных бомб. Теперь пятнадцать раз в сутки бомба будет пролетать над территорией Рейха, имея возможность поразить любую часть страны. Этим шагом петроградские власти вознамерились завершить очередной период ухудшения отношений с западным соседом, надеясь, что с дамокловым мечом над головой германцы станут уступчивее, подобреют на глазах. По крайней мере, на то время, пока сами не создадут соответствующее оружие и не повесят его над Россией.

Королёв с Бестужевым рысили вдоль зелёной аллеи, а вдалеке высились две серебристые стрелки, кажущиеся из городка карандашами – ракета, которая унесёт российский экипаж к станции «Великий Февраль», и вторая, что доставит к той же станции «аргумент мира».

Разумеется, о характере второго груза даже не догадывались репортёры из избранной дюжины, прибывшие по такому случаю на полигон, им скормили обычную басню про «дальнейшие исследования космического пространства». Полным сюрпризом для них будет сообщение об участии в экипаже двух ведущих ракетных инженеров России.

Ещё большей неожиданностью оно станет для Ольги.

Изнуряющие тренировки и особый режим, что муж соблюдал последний год, объяснялись для жены, естественно, его желанием провести пятый десяток в хорошей форме. Отъезд в Зеравшанские пустоши предполагал, как водится, присутствие на старте и скорое возвращение в Подмосковье. Полёт – это огромный риск, а для немолодого человека ещё и огромная нагрузка.

У Евгения она была ещё больше, но ему, до сих пор не женатому, никто из близких сказать не мог, а робкие возражения врачей он отметал, давил авторитетом и, в конце концов, заставлял подписывать разрешительные бумажки, где анализы и прочие результаты обследований едва-едва дотягивали до нормы.

Как Бестужев убедил Военное министерство утвердить такой немыслимый экипаж, Королёв терялся в догадках. Очевидно, наверху понадеялись на бывалого космонавта Дьяконова, мол – свозит на орбиту двух пассажиров-старпёров, настолько заслуженных, что отказать им в вояже неловко. Тщедушный, низкорослый и очень жилистый, он происходил из казаков, хвастался отцом и дедом, служившими пластунами – особыми казацкими разведчиками-диверсантами. Шашкой владел виртуозно, показывал в свободное время. Нет сомнения, в космосе порубал бы всех врагов, будь там враги и клинок.

Часы до отъезда на полигон пронеслись в заранее расписанной кутерьме: последняя экзекуция медиков, последний очень лёгкий завтрак, краткая пресс-конференция, тоскливые взгляды дублёров, истомившихся в ожидании очереди на взлёт…