Рамаяна по-русски

– Зима, – произнёс Алексей, – это время, когда жизнь сбрасывает с себя морщинистую маску старости и растекается в воздухе тишиной. Зима – это ничем не затронутая чистота и время наслаждения плодами деяний, посеянных весной, взращённых в летнюю пору и собранных в житницы во время сбора урожая. Зимой не утолившие жажду завоеваний полководцы готовят свои армии к новым походам. В зимнюю пору Солнце уходит на юг, туда, где обитает всепоглощающий Яма-раджа. И север в это время напоминает женщину, лишившуюся благоприятного тилака на лбу – знака, символизирующего то, что она находится под защитой своего супруга. Луна в зимние ночи не светит как прежде. Её молочное сияние тускнеет, будто Луна тоскует в разлуке со своим возлюбленным. Свет Луны зимой напоминает загоревшую в солнечных лучах кожу юной митхилки, кожу, которая после стольких солнечных дней уже не столь бела и ослепительна, как в весеннее время и в начале лета.

– Ты – поэт, Алёша, – улыбнулась Светичка.

– Зима – время отречения от всего ненужного и ушедшего в страну небытия. Лишь дух остаётся незыблемым наблюдателем завершения цикла бытия, чтобы увидеть, как вскоре снова бессмертная Бала-юность проклюнется из белизны Покоя и вступит в свои права, вскружив голову Наблюдающего бурным ростом вечного возрождения. Зима – время аскез. И Брат, сын нашего отца и Екатерины, отказавшись от престола, наслаждений и роскоши, вступил на путь поста и отречения. Наверняка в этот утренний час он, окружённый министрами и советниками, спускается к Москва-реке, чтобы совершить омовение. Как он, выросший в роскоши и непривыкший к холоду выдержит эти испытания? Эту ледяную воду? Я знаю: даже будучи правителем нашего королевства, он остаётся полностью преданным Роману. Говорят, что сын похож на свою мать, но язык не поворачивается сравнить благородного Брата с его матерью Екатериной…

– Спасибо, братишка. До этого места была просто сказочная поэма, – поблагодарил незаметно подошедший Роман.

– Действительно, – согласилась Светуля, – нет надобности хулить вице-королеву, она – чудесная заботливая Мать, она подарила нам эти просторы, эту свободу от городской суеты, эту бескрайнюю, как родная земля, красоту.

– Хорошо, – согласился Лёха. – Утренняя поэма окончена.

– В таком случае, дорогие мои мужчины, раз уж мы собрались сейчас все вместе, вчетвером, у меня есть к вам небольшая просьба.

Роман, Алексей и Гата не стали перебивать Светичку. Они просто молча в ожидании посмотрели на неё.

Юная женщина сказала:

– Я очень рада, что обитающие в окрестных лесах риши и отшельники признали в нас добрых соседей, а в вас, моих покровителях и защитниках, они видят опору для себя. Когда они приходят в гости, их просьбы о защите от ракшасов звучат непременно. Моя просьба проста: вы не должны без крайней необходимости давать обещание убивать и преследовать даже демонов. Я прошу вас применять вашу силу только для защиты. Такая просьба.

– Хорошо, Маитхили, – произнёс Роман, – мы не станем атаковать первыми.

– Да, – согласился Лёха, – присоединяюсь. Тут его глаза сверкнули и он добавил сакраментальным голосом: – Мы – мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути!

А Гата по-птичьи засмеялся и дружески подмигнул Светичке.

18. Я на тебе никогда не женюсь!

Ромка давно не мог вспомнить, когда последний раз промахивался, стреляя из лука. При этом неважно, статичной была цель или двигалась с какой угодно скоростью. И ветер не мог заставить Романа промахнуться, даже если налетал непредсказуемыми порывами. А тут… увидел бы Лёха – не сдержал бы смеха!

Олень стоял в десяти шагах. И то, что с неба упала эта железная птица – не повод промахиваться! Но стрела пролетела мимо, скрывшись между деревьями, а добыча упорхнула в заросли.

Молодой лучник с удивлением увидел, как изнутри птицы выскочила обтянутая чёрной кожей изящной выделки женщина с красными волосами и смуглым худым лицом. Она была высокого роста – чуть повыше Ромки – и непривычно худа телом. В своём царстве Роман таких тощеньких не видел. К тому же, это неприличное одеяние, не скрывающее, а наоборот выставляющее напоказ фигуру.

Было холодно. Щёки Романа были красны от мороза, а от бесстыдства прилетевшей дамы стали просто пунцовыми. Роман опустил глаза.

Она подошла к нему, дрожащая от холода и беззащитная, и произнесла:

– Ну и колотун у вас на севере! Я сейчас точно дуба дам!

Роман, несказанно обрадовавшись поводу прикрыть срамоту красавицы, стянул через голову чехол, сшитый из медвежьей шкуры, и, протянув ей, тихо сказал:

– Наденьте это, госпожа.

– А как это надевать? – спросила она.

– На голову, – ответил он.

– У меня не получится. Ты меня одень!

Ромка, отворачиваясь, напялил на гостью с небес чехол и сказал, отойдя:

– А там есть проёмы для рук. Рукава называются.

– Понятно, – улыбнулась дама. – Спасибо. Ты очень добр! Ну, а теперь веди меня в свою пещеру – и спасай от холода!

– Конечно, – согласился Роман, считающий, что, каким бы гость ни был странным, отказывать ему в угощении и помощи нехорошо.