Рамсес Великий

— Да кто там будет разбирать, когда они ворвутся на улицы городка? Кто-нибудь да окажет сопротивление, защищая себя и своих родных. Вот на них всё и свалят, — философски заметил бредущий чуть поодаль Хеви, опустив голову с длинными, спутанными чёрными, покрытыми красноватой пылью волосами. — Пропади пропадом все эти финикийцы с их городами. Как будто нам плохо было в наших родных Фивах, дёрнула же нелёгкая притащиться сюда.

Художник терпеть не мог все эти ускоренные марш-броски. Он сильно уставал, поэтому и злился.

— Не вешай носа, Хеви, — похлопал его по узкой спине каменотёс Бухафу своей мощной, волосатой рукой. — Вот разобьёт с нашей помощью поганых хеттов фараон и прикажет нам в честь победы высечь надпись на какой-нибудь скале. Займёшься своей привычной работёнкой и повеселеешь, брат. Да и я с удовольствием возьму резец в руки. Из лука стрелять тоже, конечно, интересно, но уж больно это однообразное занятие, порой надоедает.

— Как будто долбить камень — это развлечение, а не каторжный труд, — рассмеялся шагающий рядом командир маленького отряда лучников, темнокожий Нахт. — Вот уж где скучища, насквозь пропитанная солёным потом, я представляю!

— Э, не скажи, — повернул к нему наследственный каменотёс своё широкое, дочерна загорелое, с грубыми, рублеными чертами лицо, по которому струйками стекал пот, проложив в рыжей пыли целые дорожки. — Ведь и рисунок, да и иероглифы кажутся похожими друг на друга, но сочетание их всегда разное. Так и камень тоже никогда не бывает совершенно одинаковым. И по оттенку цвета и по своей сути глыбы гранита, вывезенные из одной каменоломни, даже из одного разреза, всегда хоть чуть-чуть, но отличаются. Когда двадцать лет камень подолбишь, это чувствуешь сразу же. Поэтому-то и приноровиться к каждому заказу нужно по-своему, к каждому камню — свой подход должен иметься... — сел на своего любимого конька Бухафу.

— А ну, хватит болтать. Слушайте, что вам фараон приказывает! — вдруг прозвучал с подъехавшей колесницы резкий окрик очень молодого человека, который явно хочет казаться старше.

Бухафу поднял глаза и посмотрел с нескрываемой угрозой на наглую, юную, покрытую густым слоем кирпичного цвета пыли, круглую, с курносым носом физиономию колесничего. Это был младший сын начальника стражи города Фив, Кемвес, приобретший за считанные месяцы, проведённые в армии, наглый начальственный гонор. Так обычно вели себя благородные вояки колесничего войска, разговаривая с выходцами из простонародья, лучниками и копейщиками.

— Ну, чего разорался, Кемвес! — гаркнул ему в ответ Бухафу. — Что привычки стражника никак не оставишь: орать на всех, словно они твои рабы или простые горожане. Ты не мой командир, поэтому заткни пасть!

— А ты, Бухафу, вижу, и здесь воду мутишь, — узнал его сын начальника стражи. — Мало тебя мой папаша кнутом и палками потчевал, решил и в армии смуту сеять и в заводилах разных грязных дел ходить? Но я-то тебя отлично знаю и быстренько выведу на чистую воду, грязный ты носорог, — Кемвес взмахнул плёткой над головой бывшего каменотёса.

Бухафу, не долго думая, сбросил с плеча лук и уже успел вытащить из колчана стрелу, как командир Нахт схватил его за руку.

— Отставить, воин! — рявкнул он. — Макового настоя, что ли, упился? Ты не в своих Фивах, а в армии. И будешь стрелять только тогда, когда я прикажу. Понял?!

Бухафу тем временем взял себя в руки. А Нахт повернул свою чёрную физиономию с раздувающимися ноздрями широкого, приплюснутого носа к приехавшим и позвал колесничего.

— Ты сюда лаяться прискакал или приказ передавать? Без году неделя в службе, а уж на всех со своей деревянной тарахтелки смотрит свысока. Вот стащу тебя за рубаху вниз, да надеру голую задницу ремнём, тогда научишься служить, а не нос свой молодой сопливый задирать! — наставительно проговорил старый воин. — Ну, какой такой приказ приволок, говори!

— Фараон приказывает немедленно всей пехоте сосредоточиться скрытно вон в том лесу у речки. Найти брод вверху по течению, переправиться через реку и поддержать колесничьи войска, которые тем временем вступят в бой с ходу, нанося удар прямо в лоб хеттам. Они расположились за рекой, прикрывают дорогу, ведущую в Берут, это вон тот городок. Но они ещё находятся в лагере, а не в боевом построении. Только ударить нужно пехоте обязательно с правого фланга и развернуться по фронту как можно шире, чтобы зайти к хеттам в тыл. Это самое главное! Так велел передать наш повелитель! — прокричал Кемвес и приказал своему вознице скакать к речке. Молодой воин боялся пропустить первую в своей жизни атаку. Под Сидоном ему не удалось побывать в бою.