Ранняя философия Эдмунда Гуссерля (Галле, 1887–1901)

Применительно к основной проблематике данной книги я столь же решительно подчеркиваю: в период подготовки и публикации ФА Гуссерль имел дело преимущественно с психологией именно такого типа, т. е. – пока еще – с философской психологией. Дело, впрочем, будет меняться довольно быстро, и начало стремительных изменений можно датировать как раз 90-ми годами XIX века. Но единство с философией для В. Вундта и многих выдающихся психологов того времени – отнюдь не исторически проходящий момент, а устойчивая ориентация, которую М. Рат обрисовывает так: «Психология, согласно Вундту, не вспомогательная дисциплина… Её цель – философская, а именно: объяснение философских проблем средствами “современной” (modernen), экспериментальной психологии и именно в “размежевании с другими направлениями” философии, которые не рассматривают психологию как легитимное дитя философии» (M. Rath, op. cit. S. 183 – курсив мой. – Н. М.). Но от этой точки истории уже рукой подать до того чуть более позднего состояния, когда выросшее, возмужавшее «легитимное дитя» философии – новая психология – станет претендовать на пальму первенства в объяснении коренных вопросов не одной психологии, но также и логики, этики, эстетики и других философских дисциплин. Словом, достаточно скоро появятся и первые ростки будущего «психологизма» в том историческом смысле слова, что будет подразумеваться ведущая и фундаментальная роль психологии в семье родственных наук. Но в период, который мы анализируем, подчеркнем, этого нет – и психология в лице её ведущих представителей (включая Вундта), в чьей работе воплотились и новые тенденции, охотно приемлет эпитет “философские” применительно ко многим её исследованиям и делам. А вот уже в 1903 году тот же, но и иной Вундт отметит, что его периодическое издание изжило заглавие «Философские исследования», по существу превратившись в «Психологические исследования» (Siehe: M. Rath, op. cit., 184).

Таким был один из результатов упомянутого очень быстрого, занявшего не более десятилетия, процесса изменения отношений между философией и психологией. Но пока – к началу 90-х годов XIX века – мы («вместе» с Вундтом и Гуссерлем) находимся в конце периода «мирного сосуществования» психологии и философии, причем даже под эгидой последней. Возможно, что Вундт, одновременно психолог философского типа и зачинатель экспериментальной психологии, долгое время хотел – даже и в экспериментальную эпоху сохранить преимущества философской ориентированности и ангажированности психологов старой школы… Для нас же констатация того, что Гуссерль в ФА почти целиком остается на почве философской психологии, имеет огромное значение. Ибо даже и тогда, когда он, вслед за авторитетными психологами своего времени, вторгается в область более конкретных психологических исследований (проблемы числа, генезис математических понятий по преимуществу), теоретическая почва остается или чисто философской, или философско-психологической. (Я стремилась подробно и последовательно доказывать и раскрывать этот тезис при конкретном анализе ФА.)