Раскаленное солнце (СИ)

— Не люблю шлюх, — произнёс я. Катька застыла, она, может, подумала, что ей послышалось или что я имел в виду совсем другое. Я и сам не знал, что сказать. Я не хотел её оскорблять или посылать, но башка не варила, хотелось побыстрее отделаться. — На хуй пошла, овца тупая, — проговорил я. — Не подходи ко мне вообще.

Левый заржал. Катька, естественно, распсиховалась и ушла. Может быть, я изменил её жизнь, может, она о чём-то задумается и поймёт что-нибудь важное. А может быть, просто трахнет кого-то другого. Я тоже встал и прошёл в соседнюю комнату. Там жильцы оставили шкаф, один из тех «гробов», который не сдвинуть с места, и старый письменный стол. На столе сидел Сима и втыкал в окно. Я им, можно сказать, восхищался. Считал его очень крутым и гордился нашей дружбой. Что в нём было такого особенного? Он был старше на год, водил интересные знакомства и мог достать травку или даже что покруче. О нём ходили разные слухи. Он курил со старшеклассниками и общался с ними на равных, никто не держал его за малолетку. Меня тянуло к нему и хотелось держаться поближе, но я старался не показывать этого. Мне хотелось взаимного уважения с его стороны и не затеряться в массе его прихлебателей.

— Пошли на чердак? — предложил Сима.

— Нахуя? — спросил я и затянулся.

Он тоже достал сигарету, поискал зажигалку и, не найдя её жестом, попросил прикурить. Я поделился огнём.

— Посмотреть, чё там, — ответил наконец Сима.

— Говно и стекловата, — предположил я, пожав плечами. Он усмехнулся.

На чердаке действительно не было ничего интересного. Куча мусора, пыль, пара бутылок и несколько использованных шприцов.

— Если уколоться таким шприцом, то можно заразиться СПИДом, — прокомментировал Сима.

— Если тот, кто его использовал, сам был болен, — уточнил я, хотя не был в этом уверен.

— Давай уколемся? — вдруг предложил он и выжидающе уставился на меня. — Русская рулетка.

По выражению его лица я никак не мог понять, шутит он или нет. Было в нём нечто такое, что, возможно, было и во мне, но проявлялось иначе. Неодолимая тяга к саморазрушению. Необъяснимое, но вполне осознанное желание причинить себе вред.

— Ты больной? — наконец отозвался я и понял, что Сима и сам не знал, чего ему на самом деле хотелось. Он ждал моего ответа. Именно ответа, а не реакции. Я был для него шаром-предсказателем. Если бы я решил, что это проверка на трусость, и повёлся на слабо, мы обкололись бы, как придурки, этими шприцами и кто-то из нас обязательно подхватил бы какое-нибудь дерьмо.

— Да шучу я, — усмехнулся он и направился к выходу на крышу.

Было уже темно и даже не облачно, но звёзд в этом городе всё равно почти не видно. В нескольких дворах от нас шуршали колёсами машины по проспекту. В основном было тихо. Мы устроились на покатой крыше и смотрели в небо. Сима достал косяк, мы раскурили его на двоих. Я хотел спросить, где он берёт дурь, но подумал, что это невежливо. Он поднялся и подошёл к краю крыши. Там не было железной ограды, был только бордюр примерно по колено. Сима забрался на него и застыл, глядя вниз. Я смотрел на его спину и думал, что если он сейчас ёбнется — это будет пиздец. Не было тревоги и паники, было лишь спокойное такое, прагматичное осознание грядущего пиздеца.

И почему его так тянуло к смерти? Он хотел пощекотать себе нервы? Или просто выёбывался на публику? Стало быть, в данном конкретном случае показуха рассчитана на меня. Но я обкурился так, что просто не смог бы выдать качественную истерику. Если, конечно, Сима ждал от меня именно истерики…

— Этому городу нужен новый герой, — произнёс он и расхохотался, разведя руки в стороны и задрав голову кверху.

Я встал и потянул его за шкирку.

— Ты только не упади, Бэтмен.

Сима оступился и повалился назад прямо на меня. Я грохнулся на задницу, а он оказался у меня между ног. Его затылок стукнулся о мою грудь. Он ржал как чокнутый.

— Да всё нормально, я умею летать! — проговорил он.

— Бэтмен не умеет летать, дебил, — усмехнулся я и затянулся.

Сима запрокинул голову, я дал ему шмальнуть с моих рук. Он выпустил изо рта струю густого белого дыма, который на мгновение скрыл от меня его лицо. В этот миг на меня нашло что-то, и я сквозь дым поцеловал его в губы. Я как-то не думал о последствиях. Произойти могло что угодно.

— Я ща так укурился, что даже въебать тебе лень, — произнёс он.

— Ну тогда я тебя сейчас ещё раз поцелую, — пригрозил я.

Повисла пауза, после чего Сима сказал:

— А пох, давай.

И уже через минуту мы целовались, он развернулся ко мне, навалился сверху. Сначала робкие и неуверенные, поцелуи постепенно становились смелее. В ход пошли языки. Мы как будто исследовали друг друга, как неловкие начинающие танцоры. Проникались друг к другу доверием, становились ближе. Это всё было так странно и нереально. Я привык считать себя уёбищным чмом, обречённым на одиночество и непонимание. И никак не ожидал, что буду укуренный сосаться на крыше с парнем из своей школы. Я не мог понять, радует меня этот факт или нет, но целоваться с ним было охуенно.