Раскаленное солнце (СИ)

На следующий день в компании общих друзей мы делали вид, что ничего не изменилось. Мы не сговаривались и ничего не обсуждали. Я до последнего не понимал, что будет дальше и будет ли что-то вообще. Возможно, Сима чувствовал то же самое. Может быть, он также просто не знал, как себя вести. Оставшись наедине, мы долго молчали, потом наши взгляды встретились и всё стало ясно.

Мы вели себя как обычно, шутили, курили, а потом незаметно для всех пропадали, исчезали в темноте заброшенных парадок, находили укромное место, и там нам было не оторваться друг от друга. Мы зажимались в метро в час пик и на ночных сеансах в кино.

Мы трогали друг друга через одежду и кончали в штаны. Я чувствовал его член под джинсами, когда он тёрся о моё бедро. Я, конечно же, думал о чём-то большем, но почему-то мне было трудно перейти черту. Я пересмотрел кучу порно и столько раз представлял себе всё это… Но не с ним. С Симой как-то не получалось, и я подумал, что у нас, по всей видимости, не такие отношения. Может быть, даже более чистые и светлые, без всякого извращенского дерьма. Кроме всего этого, меня неимоверно радовало, что фантазии про дядю Олега, изрядно мутировавшие, приобретшие болезненный характер, пугающие, начали меня потихоньку отпускать.

Как-то раз Сима намутил подработку. Мы ночью на асфальте по трафаретам писали имена и номера шлюх. Я встряхнул баллончик и выпустил струю краски. На тротуаре осталась яркая рекламная надпись.

— Жасмин, — прочитал я. — Ты её знаешь?

— Ага, Жасмин! — хмыкнул Сима. — Там Ленка, Анька, Юля и Наташа. Которая свободна, та и Жасмин.

— Не, ты серьёзно знаком с ними? — опешил я.

Он уселся на поребрик, прикурил, одарив меня взглядом матёрого морского волка, и немного погодя спросил:

— Хочешь, я тебя с моим братом познакомлю?

Это прозвучало многообещающе, и я согласился. Оказалось, что Артёму Симанову, Симиному брату, принадлежит восьмикомнатная квартира на Невском в очень крутом старом доме, который выглядел впечатляюще, но только с лицевой стороны. Внутренний двор был сырым, тусклым и вонял сортиром. Облупившаяся жёлтая краска на стенах, подворотня, исписанная граффити, переполненная помойка, обшарпанные парадки… Всё это шло вразрез с внешним помпезным обликом здания.

На лестнице было накурено так, что даже у меня запершило в горле. Тусклый свет и едва различимая музыка с верхних этажей задавали особую атмосферу. Мы поднялись на третий этаж. На площадке, облокотившись на перила, стояла красивая, условно одетая девушка. Она разговаривала по телефону, увидев нас, кивком отвесила молчаливое приветствие, Сима махнул ей рукой. Мы прошли мимо. Дверь в одну из квартир была приоткрыта, сквозь щель струился розоватый свет, а в музыкальном фоне узнавались тоскливые напевы «Сплина». За дверью слышались смех и голоса. Сима уверенно потянул её на себя и вошёл внутрь, я последовал за ним. Компания в прихожей — две девушки, мужчина в костюме и парень лет двадцати пяти — затихли и уставились на нас. Мимолётный взгляд, секунда, я даже не успел испытать неловкость, как девушки уже вернулись к своему занятию — похоже, они обхаживали клиента.

— Закрой дверь, — коротко бросил высокий темноволосый парень в обтягивающей чёрной футболке. Я сразу понял, что это и есть Артём — Симин брат, они были похожи. Только взгляд у старшего был более уверенный и властный. Он курил мини, а руки были забиты в стиле Чикано.

— Там Наташа, — протянула одна из девиц.

— Да мы закроем, — заверила вторая.

— А что тут делают дети? — спросил мужик в костюме.

— Они тут живут, — ответил Артём и выпустил струю сигаретного дыма. Затем он окинул нас взглядом, задержался на мне. Я также с интересом разглядывал его и не отвёл глаз, когда наши взгляды пересеклись. — Проходите, — едва заметно усмехнувшись, предложил он.

Мы проследовали через прихожую к одной из дверей.

— Ну вы даёте! — услышал я вслед удивлённый возглас клиента.

— Они ничего не дают, — произнёс Симин брат.

— А мы даём, — рассмеялись девушки.

Что было дальше, я уже не увидел и не услышал. Дверь закрылась за нашими спинами, а за ней развернулась совсем другая картина. Там музыка играла громче, царил полумрак, слышались смех и голоса. Мы скинули обувь, Сима взял меня за руку и потянул за собой.

Квартира напоминала частный ночной клуб. В самой большой комнате было много народу, они пили, курили, чем-то упарывались. В одном углу по кругу ходил разноцветный бонг, в другом небольшая компания окружила здоровенный кальян на четыре шланга, комната увязла в густой сизой дымке. Я ни с чем не перепутал бы запах марихуаны.

Атмосфера всеобщей расслабленности и вседозволенности проникала в тебя, как только ты переступал порог. Никто не смотрел на тебя косо, не выспрашивал, кто ты, откуда и сколько тебе лет. Всем было плевать на тебя, и это было прекрасно.

Сима добыл нам пиво, и мы развалились на мягком диване, коих тут оказалось два; ещё было несколько кресел и целое море подушек, разбросанных по полу. У меня над ухом заиграл «Наутилус» — «Матерь богов», и меня унесло, хотя я ещё даже ничего не курил.