Раскаленный добела

У каждой машины было по три человека, которые раскладывали шланги. Они только что вернулись с реки, где наполнили баки. У одного из них был GPS-навигатор и компьютер внутри грузовика, работающий на батарейках, чтобы показать им карту на экране.

— EBay, — сказал он по-английски с сильным акцентом и улыбнулся. — Буэна, си?

— Да, очень хорошо. — Гриффин изучил карту, затем поднял предыдущую карту, обновляя ее до текущих огневых линий. Затем он переоценил то, что было сделано за последнюю неделю, то, что еще нужно было сделать.

Линди наблюдала, как он руководит людьми с естественным лидерством и искренней заботой об усилиях, которые отвлекали ее от горячей, изнуряющей работы. Она видела, что на этот раз ему было легче, но не намного, не упуская из виду больной взгляд в его глазах, когда они прошли часть периметра, осматривая в общей сложности пять полностью разрушенных ранчо. Женщина видела, как он побледнел, когда она перевела ему новость о том, что еще трое мужчин пострадали от вдыхания дыма прошлой ночью и их увозят отсюда. И она видела, что он постоянно ищет ее, словно проверяя, все ли с ней в порядке.

Каждый раз, когда Гриффин это делал, что-то происходило с ней глубоко внутри, что-то, чего она действительно не понимала, но они сосредоточились на границах огня, который должен был оставаться сдерживаемым и не сдерживался.

Шли часы, и большую часть второй половины дня Линди провела в одиночестве, потому что Гриффин постоянно переходил от маленькой команды к другой, пробираясь по краям, ища истинное сдерживание, состояние, которое продолжало ускользать от них.

Руки болели, легкие тоже. Она решила, что сможет неделю стоять под горячим душем, две спать и, возможно, даже съесть все в холодильнике Розы, причем не обязательно в таком порядке. Чуть сгорбившись, Линди оперлась на большие грабли, которые тащила по мертвым сосновым иглам у северо-западного края линии огня, чуть выше еще трех ранчо, на которые она продолжала смотреть, просто чтобы убедиться, что они были там в целости и сохранности. Она также продолжала искать Гриффина, по той же причине.

— Он сильный, — тихо сказал Броуди, подходя к ней. Гриффин взбирался на скалу к северу от них, и чуть севернее пожара.

Линди повернулась, чтобы посмотреть на Броуди, а затем снова на Гриффина, когда его длинное, худое тело легко поднялось вверх.

— Черт возьми, да, он сильный.

— Я не был уверен, что это его сломит или заставит что-то делать.

— Если этот пожар в Айдахо не сломал его, — сказала она. — Я не думаю, что кто-то может это сделать.

Высоко-высоко над ними Гриффин остановился, чтобы проверить навигатор, и снова начал подниматься. — И если это что-нибудь значит, — сказала она Броуди. — Я думаю, что ты удивительный брат.

Он не сводил глаз с Гриффина.

— Это очень много значит.

Линди улыбнулась и снова принялась наблюдать за Гриффином. Она хотела быть с ним там, наверху, хотя и понимала, что задержала бы его, потому что астма сегодня действовала ей на нервы. И все же она хотела быть с ним в чем-то новом и довольно пугающем. Поэтому она намеренно погрузилась в физическую работу, чтобы не думать. Линди сгребала и разгребала, использовала свой ингалятор, а затем сгребала еще немного.

Это сработало, и много, много позже, через несколько часов после их обеденного перерыва и более тяжелой работы, она удивленно подняла глаза, когда кто-то обнял ее руками из-за спины.

— Мы сдержали его, — сказал Гриффин с победоносными нотками в голосе, кружа ее вокруг себя. — Скажи им, что пока ветер спокоен, мы поймали этого сукина сына.

Линди хотела улыбнуться, но его губы накрыли ее в с трудом заработанном радостном поцелуе.

* * *

В сумерках они вывалились из джипа в гостинице "Рио-Виста" — измученная, грязная, голодная компания, расходившаяся в разные стороны, пока каждый спотыкался на своем пути домой.

Броуди постоял немного в кромешной тьме ночи, такой же усталый, как и все остальные, но не мог прийти в себя после всего, что они сделали сегодня. Он не мог вспомнить, когда в последний раз был частью такой команды, или когда он так много работал.

Возможно, он никогда не работал так усердно. Когда-либо.

Нелегко признаться даже самому себе, окруженному людьми, которые все время так много работали, включая женщину, которую он знал всего один день и никак не мог насытиться ею.

Теперь он смотрел на нее. Нина смотрела прямо на него, ее глаза были мягкими, сексуальными. Сладкими. Она подождала, пока отец войдет в дом. Затем, умудрившись выглядеть спокойной и красивой, несмотря на то, что весь день провела в огне, она положила руку на грудь Броуди и наклонилась к нему.

— Сегодня вечером? — прошептала она.

Он повернул голову и увидел, как закрылась входная дверь Тома. Это был звук захлопывающегося гроба, и все же обещание в ее голосе привлекло его, как ничто другое.

— Мы могли бы посидеть во дворе, — предложила она. — И читать так же, как вчера вечером…

Хотя они оба знали, что это было не все, что они сделали прошлой ночью.