Раскалённые сердца

Подлинная история Гарсии, ставшего здесь мрачной легендой, была известна только со слов ветеранов, работавших в дельте Нигера уже по несколько лет и более, и, конечно, вряд ли соответствовала истине. Доля правды в ней, однако, была – ван Хойтен чувствовал это нутром.

Согласно этим противоречивым рассказам, Гарсия, родившийся на Пуэрто-Рико – по другой версии, где-то в Аргентине, – прибыл сюда рядовым «охранником» более десяти лет назад. Однажды он попал в плен и выжил лишь чудом: повстанцы надругались над ним самым омерзительным образом, выколов глаза и отрезав гениталии. Сняв напоследок скальп, они бросили Гарсия умирать в глубине джунглей. Каким чудом он не умер от потери крови и как вслепую нашёл дорогу домой, никто объяснить не мог – на этом месте рассказчики обычно многозначительно умолкали.

Выслушав историю до конца, ван Хойтен истолковал её как намёк на сверхъестественные способности Гарсия и насмешливо фыркнул в ответ – наверняка, локальный директор сам и распространял эти слухи, пытаясь укрепить свой авторитет при помощи запугивания.

Неуважение к божеству, даже тёмному, за которого здесь, несомненно, почитали Гарсию, не остаётся безнаказанным. Отношения наиболее преданных его сторонников с ван Хойтеном вскоре безнадёжно испортились. Между ними пролегла невидимая трещина, с каждым днём становившаяся всё шире и шире. Нетрудно было догадаться, что если он по какой-либо причине не сможет отправиться на Энцелад, эта трещина немедленно превратится в пропасть, на дне которой его будут ждать души уже умерщвлённых Гарсией грешников.

Директор сам открыл дверь; он принял гостя в одной из двух комнат, которую явно использовал как кабинет. Сейчас, однако, здесь стоял пребывал кухонный стол, покрытый белоснежной, накрахмаленной скатертью, а Гарсия приветствовал ван Хойтена улыбкой в тон. На нём была безукоризненно отутюженная оливковая униформа компании, неправдоподобно чистая, вероятнее всего, специальный комплект для торжественных случаев. Ван Хойтен, несмотря на то, что ненавидел подобного рода формальности, почувствовал себя неловко и даже осмотрел свой китель в поисках пятен ржавчины и машинного масла. Они, несомненно, присутствовали, и он закатал рукава, чтобы не испачкать скатерть.

Поправив свои неизменные чёрные очки, Гарсия предложил ван Хойтену угощаться. На первое была чечевичная похлёбка , а на второе – превосходно прожаренный бифштекс.

– Виски пить будете? – Ван Хойтен лишь отрицательно покачал головой, с улыбкой наблюдая, как Гарсия налил себе полную рюмку.

– Не знаю, как вы выдерживаете местный климат без алкоголя, ещё и с вашими проблемами с кондиционером. – Гарсия опрокинул рюмку одним глотком и, удовлетворённо вытерев пот со лба, принялся за еду. – Для белого человека здесь слишком влажно – наша кожа просто не может нормально испарять пот, что приводит к перегреву и тепловому удару.

Ван Хойтен решил не реагировать на фразу о кондиционере, хотя был уверен, что это злодеяние было совершено по приказу Гарсии, и даже промолчал о том, что до поломки влажность в помещении являлась регулируемой.

– А как же нигерийцы?

– Чёрные? Они здесь, кстати, по-настоящему чёрные, с фиолетовым оттенком. – Гарсия налил себе ещё одну рюмку. – Странно, что вы об этом не знаете: у них более широкие поры, поэтому они легче потеют, а значит, и не перегреваются.

– Но виски они, говорят, любят не меньше вашего.

На мгновение лицо Гарсия перекосило гримасой внезапной ярости – но это была лишь мимолётная вспышка, впрочем, дающая достаточно ясное впечатление о его характере. Он почти моментально опомнился и расплылся в ослепительной улыбке, но было поздно: ван Хойтен уже видел его истинное обличье.

– И виски, и курево, и наркотики. Разврат и убийства – их обычное времяпровождение, это же дикие племена, наполовину обезьяны.

– Да, конечно.

– Действительно, не будете? – Гарсия снова поднял рюмку.

– Нет, я не пью. Мне нужно придерживаться режима, если я хочу полететь в космос.

Гарсия опрокинул рюмку и, выдохнув, опустил её на стол.

– Да, я знаю, но в таких случаях всё необходимо проверить лично, вы уж не обижайтесь. Ваш приятель Адамс, к сожалению, нам не подходит – слишком много курит. Его сердце попросту не выдержит стартовых перегрузок.

– И поэтому вы испортили кондиционер? Чтобы избавиться от тех, у кого нелады со здоровьем?

Гарсия пожал плечами.

– У меня нет запасных кондиционеров.

– Я так и думал, что вы будете всё отрицать.

– Я ничего не отрицаю и не подтверждаю, мистер ван Хойтен, – резко сказал локальный директор. – Я только сообщаю вам, что кондиционер в вашей комнате работать не бу-дет.

Ван Хойтен пожал плечами.

– Значит ли это, что моя команда считается основной?

– Не знаю. Это решают наверху, – Гарсия указал пальцем куда-то в потолок. – Возможно, полетите вы, возможно, Адамс, возможно, и вы, и Адамс, а возможно – никто из вас. Всё могут отменить в последний момент по причинам, которые даже не зависят от компании.

– И я останусь здесь?

– Возможно. Как вам похлёбка? Это мой новый повар-автомат приготовил.

– Вы потратили деньги не зря.