Расколдовывая Юнга: от апологетики к критике

Судя по всему, решившись на эти откровения, Элленбергер все еще испытывал определенную неуверенность насчет степе­ни дозволенной ему свободы излагать обнаруженные факты. Об этом косвенно свидетельствует, например, то, что в статье ни разу не упоминается подлинное имя юнговской кузины. О том, что ее звали Хелен Прейсверк, он поведал широкой публи­ке лишь 9 лет спустя — в «Открытии бессознательного». Там же мы впервые встречаем и разъяснения по поводу его второго откровения, содержащегося в только что процитированном пас­саже. Как показано в «Открытии бессознательного», Юнга осо­бенно интересовала такая специфическая черта медиумическо­го опыта пациентки, как способность, находясь в состоянии транса, сообщать сведения, которые, как ему казалось, выходили дале­ко за пределы компетентности ее сознательного разума. Такого рода феномен, имей он абсолютно спонтанное происхождение, вполне укладывался бы в его более поздние теории относи­тельно коллективного бессознательного. Но обнаруженная Эл­ленбергером подтасовка (то, что Хелен подыгрывала своему кузену) не только лишает последующие теории Юнга одного из самых ранних примеров их эмпирической обоснованности, но и делает весьма сомнительной научную ценность самой его дис­сертации. Естественно, Элленбергер не мог не почувствовать, что это бросает серьезную тень на научную репутацию весьма уважаемого им доктора Юнга, и попытался сгладить остроту своих же собственных открытий следующим утверждением: «лишь намного позднее (курсив мой. — В.М.) Юнг осознал, что его молодая кузина была в него влюблена и стала намерен­но имитировать все новые и новые медиумические откровения, исключительно из желания угодить ему» [80, pp. 690–691].

Кроме того, в своем первом сообщении на эту тему, содер­жащемся в статье «Психиатрия и ее неизвестная история», Эл­ленбергер не выказывает никаких сомнений относительно того, что эти ранние эксперименты, ставившиеся Юнгом над своей совсем еще юной кузиной, могли сколько–нибудь негативно ска­заться на ее дальнейшей судьбе. Наоборот, он завершает осве­щение вопроса о «парадигматических пациентках» и их роли в истории психиатрии весьма оптимистичным обобщением: «Да, представители динамической психиатрии, нередко в угоду соб­ственным иллюзиям и ожиданиям, позволяли своим пациен­там (или, точнее сказать, мифопоэтическим воздействиям, шед­шим из бессознательного этих пациентов) на длительное время вводить себя в заблуждение. <...> Однако, как только эта ошиб­ка осознавалась, она тут же превращалась в благо как для врача, так и для пациента. Отбросив случаи «преворстской провиди­цы», скончавшейся от тяжелого физического заболевания, Хе­лен Смит, для которой постороннее вмешательство обернулось еще большими неприятностями (стоит отметить, что Тео­дор Флурнуа, столь неудачно вмешавшийся в жизнь этой самой Хелен Смит, высказывался о юнговской диссертации в особо восторженных тонах. — В.М.), а также Леони Б., чья последующая судьба остается неизвестной, мы можем с уверен­ностью говорить, что все остальные (курсив мой. — В.М.) из этих женщин, впоследствии избавившись от своих ранних ис­терических расстройств, становились выдающимися личнос­тями, вызывающими у нас глубокое и искреннее почтение» [74, р. 253].

Странный оптимизм, не правда ли? Даже если допустить, что «все остальные из этих женщин» действительно достигли пол­ного исцеления и в дальнейшем лишь преуспевали, как быть с этими двумя (или тремя) несчастными героинями? Как с «отхо­дами производства», «вынужденным браком»? А как расцени­вать замечание относительно дальнейшей судьбы Хелен Прейсверк, оброненное Элленбергером всего лишь абзацем ранее: «... однако вскоре после этого (окончания сеансов с Юнгом. — В.М.) она заболела легочным туберкулезом и преждевремен­но скончалась» [74, р. 253].

В «Открытии бессознательного» Элленбергер описал окон­чание этой истории в том же ключе, в котором об этом рас­сказал в 1925 г. сам Юнг участникам уже упоминавших семи­наров. Естественно, поданная в таком ключе дальнейшая судьба Хелен Прейсверк была лишена каких–либо негативных конно­таций с ранней деятельностью Юнга. «Хелен Прейсверк поки­нула Базель, — сообщает Элленбергер, — и отправилась учить­ся на модельера во Францию. В 1903 г. Юнг наведался к ней в Париж и с удивлением обнаружил, что она, по всей видимости, забыла обо всем, что было связано с ее медиумическими сеан­сами. Позднее она возвратилась в Базель, где совместно со своей сестрой открыла магазин одежды, и, как отметил Юнг, у нее получалось шить очень элегантные вещи. К сожалению, в 1911 г. ее настигла преждевременная смерть от туберкулеза» [80, р. 691].