Расколдовывая Юнга: от апологетики к критике

До сих пор я вполне намеренно ограничивался рассмотре­нием некоторых, на мой взгляд, наиболее значимых эпизодов из истории осмысления жизни и учения Карла Густава Юнга в западном мире. Живя и действуя в стране, все еще достаточно удаленной от рассмотренных выше дискуссий, хочу все же по­пробовать разобраться, сколь велика была эта дистанция преж­де и какова она на текущий момент.

При этом разговор о специфически украинской рецепции идей швейцарского психолога и психиатра Карла Густава Юнга, по моему мнению, стоит начинать с двух оговорок. Во–первых, и сами жители Украины и многие иностранцы имеют различные, порой диаметрально противоположные мнения относительно того, что следует считать собственно украинским. Для одних это лишь то, что связано с языком титульной народности на­шего государства, который, по их мнению, долгое время подвер­гался серьезному давлению со стороны официального языка Российской империи, а затем — СССР, то бишь языка русского. Другие, напротив, убеждены, что никакой самобытной украинс­кой культурной традиции не существует, а есть лишь одна из ветвей восточнославянской цивилизации, временно изолирован­ная от ее московско–петербургской метрополии.

Не будучи ни историком Украины, ни теоретиком в облас­ти ее нынешнего и будущего состояния, я позволю себе, говоря об «украинской рецепции» идей Карла Юнга, воспользоваться более простой схемой. Украинскими для меня являются все те культурные и интеллектуальные события, которые имели мес­то не только в среде этнических украинцев или профессио­нальных украиноведов, но и просто на территории нынешнего независимого государства, — невзирая на язык исполнения и на то, с какой из двух вышеуказанных тенденций эти события принято идентифицировать. Сколь бы пророссийской ни была ориентация того или иного лица, говорящего о Юнге (равно как и о чем–либо ином), тот факт, что это сказано в Украине, имеет для нее — Украины — далеко не последнее значение. Об этом, увы, часто забывают так называемые украинские патриоты. Даже самые радикально антиукраинские настроения, раз уж они име­ют место в Украине, должны считаться фактом специфически украинского бытия[31].

Во–вторых, речь пойдет об украинской рецепции идей, пусть и всемирно известного, но все же иностранца, едва ли отличав­шего Украину от России и уж, конечно, никак свою деятель­ность с ней не соотносившего. Поэтому вряд ли есть смысл ожидать от меня каких–либо новых сногсшибательных истори­ческих открытий касательно личности Юнга, сделанных на тер­ритории Украины. Рассказ об «украинском Юнге» — это прежде всего рассказ об одном из сегментов украинской культурной, социальной и политической истории последних без малого ста лет. Сегмент этот, безусловно, сравнительно узок, но, как я по­пытаюсь показать, весьма символичен. Украинское восприятие Юнга отражает важнейшие вехи интеллектуальной и социаль­ной жизни Украины и в известной степени может рассматри­ваться как один из ее элементов.

Такого рода исследовательский мотив — интерес к роли Юнга в общественной жизни, — можно обнаружить и в рабо­тах ведущих современных англоязычных историков юнговской мысли. Помимо уже рассмотренной работы Хоманса, о не­обходимости «социологического анализа юнговских идей в качестве специфической культурной силы» говориться и в нолловском «Культе Юнга» [144, р. 275]. По мнению того же Нол­ла, с которым трудно не согласиться, подобный интерес оправ­дан прежде всего тем, что при широкой осведомленности относительно концептуальных составляющих юнгизма (особенно это касается теорий коллективного бессознательного и архети­пов) в тени остается крайне важный вопрос о том, как именно эти теории в настоящее время используются. Поэтому инфор­мация о том, что где–то не особо утруждают себя тщательным изучением их подлинного исторического и научного статуса, является необычайно ценной. Речь ведь идет, как выражается цитируемый Ноллом Курт Данцигер, «не только о том, что кто–то использует их, но и о том, что этот кто–то использует их по отношению к каким–то другим людям...» [144, р. 9].

Интенсивное использование юнговских идей по отношению к отдельным людям и обществу в целом началось в моем отечестве совсем недавно. Вероятно, это наиболее интересный для читателя аспект. Однако без исторического экскурса не обойтись.

Итак, несколько слов о появлении Карла Густава Юнга на украинском интеллектуальном горизонте.

Первое появление: молодой психиатр из Цюриха