Расколотое "Я"

Все эти ощущения были очень острыми и… гм… реальными, и в то же самое время я… я их осознавал, я помню их до сих' пор. Я осознавал происходящее со мной… как-то смутно, я вроде бы наблюдал за самим собой, но, однако, все это переживал. У меня были всевозможные ощущения… Поскольку прошло почти тридцать лет с тех пор, как я это пережил, все звучит слегка бессвязно, так как мне приходится вытаскивать это из памяти, но я хочу отметить, что рассказываю только то, что со мной произошло, и не приукрашиваю это с помощью своего воображения. Гм… я обнаружил, что у меня были периоды, когда я выходил из такого состояния, у меня были сравнительно ясные состояния, и я читал… я читал газеты, потому что мне давали газеты, но я не мог их читать, потому что все прочитанное вызывало массу ассоциаций. В смысле, я просто читал заголовок, и заголовок статьи вызывал у меня в голове многообразные ассоциации. Казалось, включалось все, что я читал, и все, что приковывало мое внимание, казалось, включало все, что я читал, — бах-бах-бах — неимоверным количеством ассоциаций, входящих в вещи, так что мне становилось трудно с ними бороться, и я не мог читать. Все, казалось, имело большую… намного большую значимость, чем обычно. Я получил письмо от жены. Я помню письмо, которое она мне послала, и она писала: „Здесь светит солнце“ и… э-э… „Прекрасный день“. Это одна фраза из письма. Там было большое количество других фраз, и я не могу вспомнить их все, и я не могу вспомнить все фразы в письме, вызвавшие у меня хоть какую-то реакцию, но я помню эту. Она написала: „Здесь светит солнце“. И я почувствовал, что, если бы было так — что это письмо от нее, то она находится в совершенно другом мире. Она была в мире, в котором я больше не мог жить, и это вьввало у меня ощущение тревоги, и я каким-то образом почувствовал, что я… ушел в некий мир, из которого никогда не сумею выбраться».

Хотя он и не находился в безопасной гавани собственной индивидуальности, связанной с данным временем и данным местом, путешественник все еще мог к тому же, отчетливо осознавать данное время и место.

«Знаешь, я очень хорошо осознавал самого себя и окружающую обстановку».

Джесси чувствовал, что усилил контроль над своим телом и мог воздействовать на других.

«…Когда я пошел в больницу, из-за этого ощущения, этого сильного ощущения способности… гм… управлять собой, своим телом и тому подобное, я сказал медсестре, которая хотела забинтовать мне палец: „Не нужно насчет этого волноваться“. Я снял повязку и сказал: „Завтра все будет в порядке, если вы вообще не будете этим заниматься, а просто оставите палец в покое“. И я помню, что у меня было страшное ощущение, что могу это сделать, — а рана была жуткая. Я не позволил перевязать палец, а мне сказали: „О, хорошо, он же не кровоточит“ — и оставили его в покое, а на следующий день он абсолютно зажил, потому что… я вроде как уделял ему… э-э… напряженное внимание для того, чтобы это произошло. Я обнаружил, что я… я подвергаю себя испьтанию человеком из моего отделения, который временами бывал очень шумным; он перенес множество жутких операций на брюшной полости, и, полагаю, это подействовало на него и, вероятно, вызвало у него нервное расстройство. Он обычно вставал с койки, ругался, матерился и прочее, а я ощущал в отношении него небольшую тревогу и сострадание к нему, и я обычно садился на кровати и заставлял его лечь, глядя на него и думая об этом, и обычно он ложился. И, пытаясь понять, было ли это… просто случайностью, я попробовал это также в то же самое время на другом пациенте, и обнаружил, что он… что я могу заставить его лечь».

Я не мог бы с легкостью не принять в расчет такую возможность.