Расколотый венец

Всё это было подконтрольно. Ожидаемо. Я несколько дней готовился к такой реакции и напряжению. Чего я не ожидал, так это Гейджа. Вздохнув, я провёл жесткой рукой по жилету и огляделся. Ночь в Хайрате была прекрасна. Небо цвета индиго было усыпано миллионами звезд, и они мерцали сквозь сеть ветвей, покрывавших здания над головой. Иней цеплялся за траву и искрился в лунном свете, создавая достаточно яркий свет, чтобы многие Заклинатели даже не потрудились зажечь плавающие шары рикрима, которые висели вокруг их города. И всё же, несмотря на всё это, здесь была тьма, которую нельзя было игнорировать. И впервые в истории это были не убийцы Круора.

Это был Гейдж.

Сидя в одиночестве перед одним из общих очагов возле библиотеки, он уставился в голодное оранжевое пламя. Его собственные тени сгущались вокруг него, разъедая мягкий свет. Он нуждался в обучении, но отказывался участвовать в каких-либо уроках. Пальцем в перчатке он несколько раз погладил ключ, висевший у него на шее. Снова и снова. Чувство вины опустошило мой желудок. Я испытывал невыносимое чувство ответственности, когда убедил Талмейджа поднять Нока много лет назад. Но это? Я не мог объяснить, как у меня дрожали руки. Чувства, которые я даже не начинал признавать, внезапно… появились. Это было уже слишком. Тяжело дыша, я направился к нему. Остановился на мгновение, чтобы дать ему возможность возразить, когда я подошёл к скамейке напротив него.

Он не потрудился встретиться со мной взглядом.

— Садись, если хочешь.

— Мы должны взглянуть на пророчество завтра, — сказал я, опускаясь на каменную скамью.

— Ради бога, — его рука упала с ключа Океана. — Это всё, о чём ты можешь сейчас думать?

Я нахмурился.

— Должен ли я думать о чём-то другом? Мы должны остановить Язмин.

Гейдж воздел руки к небу.

— Ты действительно такой бесчувственный? Ты хоть представляешь, как всё это трудно для меня? К чёрту Язмин. Пусть она ведёт свою чёртову войну, мне всё равно.

— Не говори так.

Мои пальцы начали дрожать, и я сжал руки, чтобы они не двигались. «Успокойся».

— Я не могу представить, через что ты проходишь. Это должно быть…

— Не надо, — его стальной синий взгляд прорезал ночь, нацелившись прямо на меня. — Не смей пытаться предполагать, на что это похоже.

— Ты не единственный, кто здесь умер, Гейдж.

Огонь в его взгляде был более сильным, чем потрескивающее пламя перед нами.

— И это должно заставить меня чувствовать себя лучше? Что ты знаешь о потере того самого, что делало тебя тем, кто ты есть?

— Всё!

Я вскочил на ноги, удивлённый собственной инстинктивной реакцией. Я несколько раз моргнул и попытался успокоить беспорядочно вздымающуюся и опускающуюся грудь. Откуда взялись эти эмоции? Почему я не мог контролировать себя рядом с ним? Без сомнения, это была вина за то, что я поднял его, но почему-то она ощущалась глубже. Это осознание лишь заставило меня двигаться дальше по спирали, и воспоминания о моём прошлом всплыли на поверхность. О жизни, которой я жил до прихода в Круор. О Джуде. Я медленно поднёс пальцы к груди. Вздутый шрам, давно заживший, тёрся о ткань моей туники, и призрачная боль пульсировала от моего прикосновения.

Гейдж напряг плечи, но ничего не сказал. Только продолжал сердито смотреть на меня.

Сдерживая свои эмоции, я прочистил горло.

— В Круоре не принято делиться подробностями о своём прошлом.

— Как тебе повезло, что тебе не придётся заново переживать свою боль. Мне, с другой стороны, каждый божий миг напоминают о моём выборе.

Он снял перчатку с руки и сунул её в огонь, грея свой поблёкший символ в тёплом сиянии.

— У меня тоже есть шрамы, — я сжал руку в кулак у груди, и боль усилилась. — Я умер, потому что защищал того, кого любил. Я сделал это добровольно. И он обещал оставаться рядом со мной, даже после того, как я стану… этим…

Дрожа всем телом, я тщетно пытался справиться с внезапным, неожиданным жаром, поднимающимся на поверхность внутри меня. И потерпел неудачу.

— Он солгал. Я знаю, что это не одно и то же, но я знаю, каково это… потерять что-то, кого-то, кого любишь. Эта боль мне не чужда, я сталкиваюсь с ней каждый день. Но я продолжаю идти, потому что должен. Потому что моя семья зависит от меня.

Долгое время он ничего не говорил. Покачав головой, он встал. Тёмное облако заволокло его взгляд.

— Мы нежить, Кост. Мы будем жить вечно. Одна потерянная любовь не идёт ни в какое сравнение с сотнями, которые только что исчезли из моей жизни. У тебя будет шанс снова кого-нибудь найти. Я никогда не получу своих тварей обратно.

— Не преуменьшай мою боль.

— Тогда не принижай мою! — ужалил в ответ Гейдж, рычание сорвалось с его губ. Засунув руку обратно в кожаную перчатку, он усмехнулся. — Мне нужно подышать свежим воздухом.

Я жестом указал на пространство вокруг нас.

— Мы уже на свежем воздухе.

Это было по-детски, неправильно, вот так ссориться с ним. С какой стати я позволял ему вызывать у меня такую реакцию?

Гейдж отвернулся и зашагал к лесной опушке.

— Свежим воздухом. А это пространство полно дерьма.