Расколотый венец

На дремлющий город опустилась ночь, и кованые фонари вдоль улиц почти не освещали дорожки. Это означало, что мы могли использовать тени зданий вместо наших собственных, и мы позволили нашим силам отступить. Грязно-белые строения стояли плотно прижаты друг к другу, и мы пробирались по переулкам, чтобы избежать главных дорог. Вдалеке раздался низкий гудок, возвещающий о прибытии корабля. Возможно, именно на этом корабле мы попытаемся уплыть завтра утром.

— Туда — сказал Оз, указывая на небольшую гостиницу впереди.

Спрятанная в районе, полном спящих домов, в ней было менее суетливо, чем в главном отель рядом с портом.

— Я останавливался здесь раньше, когда был на задании. Владелец не задаёт вопросов, так что на ночь мы должны быть в безопасности.

С бежевым кирпичом, дубовыми акцентами и наклонной линией крыши она выглядела достаточно скромно. Несколько не открытых бочек с элем ждали у входа, освещённые фонарём, прикреплённым к стене здания. Табличка у двери гласила «Дремлющий холм».

— Ты уверен? — спросила Лина.

Пьяный мужчина покачивался на ногах в нескольких домах от нас, его бормотание было бессвязным. Вряд ли это угроза.

— Нам нужно отдохнуть. Купить немного твёрдой пищи и новую одежду. Корабль, идущий на Остров Королей, всё равно не отправится до утра, — сказал я.

Остров Королей. Руины Юны. Мы были на шаг ближе к тому, чтобы мои притязания были полностью признаны богами. На шаг ближе к тому, чтобы назвать себя королём и, что более важно, назвать королевой Лину. В руинах Тайруса всё прошло гладко, по крайней мере, для меня. Я даже не подозревал о битве тварей, которая происходила прямо у меня над головой. Вместо этого я парил в пустоте, в том же тихом пространстве, где я общался с Осло. Появился Тайрус, шар тёплого света, и долго говорил о том, что значит быть правителем. Как важно было обладать силой духа, стойкостью и преданностью своему народу. Эти ценности, по его словам, нашли отражение в статуях ребёнка, матери и старейшины за пределами руин Юны. И они отразились во мне.

Я не был полностью уверен в его оценке, но знал, что Лина обладала этими качествами и даже больше. Поэтому я получил его благословение без возражений, потому что знал, что с ней на троне мы сможем начать исцелять наш разделённый мир. Теперь в моей груди был непоколебимый жар, как будто сам маг вёл меня к тому последним руинам. Юна и боги ждали.

Мы пересекли мощёную булыжником улицу и толкнули дверь. Пожилая женщина с сильно загорелой кожей и морщинами, скрывающими её глаза, стояла за прочной трибуной, делая заметки на пергаменте пером. Она посмотрела на нас поверх очков, затем снова перевела взгляд на лежащую перед ней бумагу.

— Сколько комнат?

— Только одна, — ответил я.

Она отложила перо и рывком открыла толстую гостевую книгу. Проведя пальцем вниз по странице, она кивнула.

— У меня есть одна свободная, которая подойдёт, если вы не против разделить кровать. Две ауры за ночь.

Сунув руку в карман пальто, я вытащил кошелек с монетами из внутреннего кармана. Слава богам, я оставил его при себе, вместо того чтобы спрятать в наших сумках. Я вложил биты в её раскрытую ладонь, и она убрала их в ящик, а затем повела нас к узкой лестнице рядом с гостиницей. Оказавшись в нашем номере, она отдала ключ.

— Уже поздно, но вы, вероятно, сможете получить немного еды у бармена, — она прищурила глаза, оценивая наш растрёпанный вид, и фыркнула. — Дальше по коридору есть ванна. У меня есть кое-какая запасная одежда, забытая путешественниками. Я не могу говорить о том, где она была, но она намного чище, чем то, что на вас сейчас. Я оставлю её за дверью.

— Спасибо, — сказал я.

Она ушла, не сказав больше ни слова, и мы ввалились в комнату. Тесная, но на удивление чистая, её было более чем достаточно. Лина рухнула на кровать, достаточно большую для двоих, и протяжно вздохнула. Калем и Озиас направились к двухъярусной кровати, оба присели на нижний матрас и скинули ботинки.

— Я больше напоминаю грязь, чем человека, — сказал Калем, проводя ладонями по своему покрытому грязью пальто.

Пыль посыпалась на простыни вокруг него.

Озиас легонько толкнул его.

— Ты только что официально заявил права на эту кровать. Я не буду спать на этом мусоре.

Калем возмущённо фыркнул.

— Ты слишком велик для верхней койки. Она обрушится на меня, пока я буду спать.

Лина рассмеялась, самый сладкий звук, который я слышал за последние дни, и на мгновение всё стало хорошо. Мы были в безопасности. У нас было место для ночлега. Была еда. Возможность восстановиться. Мы знали, куда направляемся и как туда доберёмся. И хотя мы потратили на наше путешествие больше времени, чем ожидали, у нас всё ещё оставалось немного времени до годовщины смерти Селесты. С усталой улыбкой я опустился на кровать рядом с Линой. Она прислонила голову к моему плечу.

— Интересно, как у всех дела, — размышляла она вслух.

Тяжесть поселилась глубоко во мне, и временное счастье, наполнявшее мою грудь, испарилось. Гейдж. Кост. Все наши братья.