Расколовшаяся Луна

Вся моя злость, мой страх и недоверие были вымыты из моего сердца и живота меланхолично-сладкой музыкой. Дышать мне больше было не нужно, только, не двигаясь, позволить звукам нести и касаться меня. Они ласкали меня по всему телу. Потом Колин нежно оттолкнул меня от себя. Мелодия сопровождала меня, когда я плыла целеустремленно домой, делая мощные, отдохнувшие взмахи руками и ногами. С каждым ударом моих напряжённых рук, вода становилась чище и холоднее, восстановила свою прозрачность и вкус соли.

Никаких больше полос, никакой крови, никакой слизи. Вода омыла меня и даже вынула из глаза горящую линзу, исцелила его. Как рыба, я стремительно двигалась по каналу, прыгнула на Динеррайэ и побежала проворно к квартире Пауля. Позади меня вознёсся визг и рёв, такой страшный и кровожадный, что он, собственно, должен был заставить меня от испуга пригнуть колени. Его эхо неслось ещё несколько секунд вдоль канала. Визжа, крысы метнулись через мои ноги, чтобы добраться до своего хозяина и помочь ему.

Я только улыбалась, вбежала через настежь открытую дверь, проворно поднялась по лестнице и поспешила к спальне моего брата. Пауль! — подумала я. Я снова здесь! Но кровать Пауля была пуста.

Глава 56 Краш-тест манекена

Кровать Пауля была пуста, потому что он стоял, прислонившись к раме окна, и, к счастью, я это заметила, прежде чем закатить истерику. Правда я ещё никогда не чувствовала себя настолько отдалённой от истерики, чем в этот момент. Я и тогда оставалась спокойной, когда поняла, что с ним было что-то не так, точно также, как с Джианной и Тильманом, которые стояли возле него. Все трое были оцепеневшие и застывшие, как будто кто-то наложил на них чары. Это были фигуры из музея восковых фигур, не люди. Их глаза были открытыми, и они смотрели в ночь, как будто увидели что-то совершенно ужасное. Но я не видела ничего ужасного. Туман разошёлся лишь незначительно. Они смотрели в серую жижу.

— Эй! — крикнула я тихо. Мой голос разрушил чары. Блеск вернулся в их неестественные, матовые зрачки. Потом с лиц сошла восковая неподвижность. И теперь я могла быть уверенной в том, что Пауль был жив, потому что он выпустил чёткий, звучный пердёж.

— На здоровье, — поприветствовала я этот знак вновь пробудившихся жизненных сил.

— Меня сейчас вырвет, — объявила Джианна и бросилась в ванную.

— Недавно я тоже сделала это, — закричала я ей приветливо вслед. Почему, собственно? Ах да, потому что Колин пнул меня в живот.

Зараза. И почему я больше его не боялась? Это не существенно. То, что он только что со мной сделал, превзошло всё прекрасное, что я когда-либо пережила, и это я сама не испорчу из-за множества размышлений.

— Что вы здесь делаете?

— Эли… — Голос Тильмана был только лишь скрипом. — Мы это видели. Схватку. Мы видели вас, но потом… вы погрузились под воду и…

— Как вы могли это видеть? — спросила я, сбитая столку. — Это ведь происходило вовсе не здесь. Пауль, всё в порядке?

Пауль плюхнулся на пол, но оставался сидеть прямо. Проверяя, он коснулся сердца, потом груди.

— Мне… Мне стало лучше, — пробормотал он в изумлении. — Францёз… О Боже… — Он начинал понимать, что случилось. — А этот парень… Колин. Где он? Я его убью. — Но Пауль не производил впечатления, будто может кого-то или что-то убить. Он был жив, но не более.

— Я не знаю, почему мы могли это видеть, — прохрипел Тильман. Из ванной раздавались попеременно звуки рвоты и итальянские молитвы. Я никогда не смогла бы просто так слушать такое, но в этот момент объяснения Тильмана были для меня важнее.

— Давай рассказывай! — подгоняла я его. Он заметно сглотнул. Пауль всё ещё полностью был занят тем, чтобы понять, что его сестра всё-таки не потеряла рассудок — и ещё что-то другое, казалось, привело его в замешательство, что именно я не могла взять в толк.

Тильман рассеянно провёл рукой по своим коротким волосам.

— Нам удалось заставить Пауля дышать, а потом… потом мы как по команде подошли к окну, выглянули в него, и… мы могли всё видеть. Пока вы внезапно все не погрузились в воду. Эли, мы всё это время не знали, что с тобой случилось, и мы не могли пошевелиться. Но мы не спали!

— Ах да. Особая магия Колина. Я думаю, он сделал так, потому что Паулю нужно было увидеть это, чтобы поверить, не так ли? Пауль?

Я повернулась в его сторону и похлопала по голове. Он не ответил. Его лицо побледнело, и после нескольких секунд он спрятал его в ладонях, как будто больше никогда не хотел показывать нам.

— Эли… О Боже…, - прошептал он.

— Эли, я не хочу портить тебе настроение, но кто выиграл? — встрял голос Тильмана между нашем братским общением. — Колин на нашей стороне или всё-таки нет? Он победил Францёза? Потому что если нет, тогда…

Моё отрезвление было как ледяной дождь. Я начала дрожать, и мне пришлось присесть, потому что мои ноги подкосились, но слабость продолжалась недолго. Я всё ещё чувствовала себя чистой, как никогда в жизни, уравновешенной и окрылённой, но мой мозг заработал на один очень ясный момент чётко и надёжно. Где Францёз?