Распятая на звезде

Выбравшись из этого ада, Александр Дмитриевич – о чудо – почти сразу вышел на дорогу, на ту самую, на знакомую, которая вела к его дому! Она казалась совершенно пустынной. А снова сворачивать в чащобу не имелось уже никаких сил. От места расстрела теперь было очень далеко. И вряд ли кто-нибудь мог бы заподозрить неладное в бредущем по дороге одиноком путнике, каких можно встретить теперь немало.

Размеренный шаг, приятные мысли о доме окончательно притупили бдительность. И стук повозки, раздавшийся прямо за спиной, оказался абсолютно неожиданным. Александр Дмитриевич обернулся и обмер: на бричке, развалившись, сидели два здоровенных мужика в тельняшках и бескозырках с красными повязками на руках. Революционные матросы – от них можно ожидать любой подлости! И в обычном состоянии их следовало обходить стороной, а теперь они казались смертельной угрозой.

Александр Дмитриевич не совладал с собой и бросился в лес…

Бегущий человек сам по себе превращается в жертву, невольно провоцируя погоню. А эти матросы и вовсе оказались азартными охотниками. Поначалу они немного замешкались – нужно было выбраться из повозки, подобрать оружие. Тем самым они дали небольшую фору беглецу, которой он попытался воспользоваться сполна.

Несколько стремительных шагов, прыжок через поваленное дерево, учащенное дыхание, снова бег изо всех сил, еще один прыжок, неудачная попытка уклониться от торчащей в сторону ветки, оцарапавшей лицо… Только бы не упасть…

За спиной грянул выстрел, тут же еще один,.. и еще,.. и еще… Но свиста пуль не слышно! А сзади – треск ломающихся веток и пронзительный стон…

Поворачивать голову некогда – бежать, бежать, как можно скорее… Но, вроде бы, звуков погони уже нет, а человеческие голоса раздаются откуда-то сбоку:

– Александр Дмитриевич, постойте! Для покойника вы слишком резвый… Да остановитесь же вы!

Слова эти даже не доходят до сознания. Но сил уже нет. И если смерть неизбежна, то ее следует встретить лицом к лицу. Александр Дмитриевич решительно развернулся…

К нему бежал совсем не матрос, а какой-то неведомый человек, одетый в широкую холщевую рубаху, подпоясанную веревочным ремешком, из-под которой виднелись офицерские бриджи, заправленные в хромовые сапоги. Он был невысок. Голова его была чисто выбрита, большие, растопыренные уши торчали в стороны. Он широко улыбался.

– Вы выскочили прямо на нас, как ветер пронеслись буквально в нескольких метрах от кустов, за которыми мы сидели. И когда эти бугаи бросились за вами, я никак не смог им позволить убить вас второй раз подряд.

– Конченные, оба! – крикнули откуда-то сзади.

– Собакам собачья смерть, – это известие не произвело на незнакомца никакого впечатления, он воспринял его как само собой разумеющееся. – А вы, похоже, меня не узнаете, – протянул он руку, приблизившись.

Александр Дмитриевич, действительно, его не узнавал, что, учитывая его состояние, было совсем не удивительно.

– Казимир Румша! Вместе с другими офицерами я был у вас в усадьбе в начале прошлого месяца¹⁴.

Только сайчас Аксенов начал что-то припоминать… Действительно, тогда с Ольгой приехали какие-то молодые люди, провожавшие ее из города. Она вернулась тогда очень поздно, заставив родителей изрядно поволноваться. И с ее кавалерами они с Маргаритой Павловной обошлись не слишком любезно, не пригласив войти, а отправив их сразу же восвояси. Среди них был и этот красавчик, оказавшийся сейчас именно в этом месте как нельзя более кстати.

– Позвольте, а почему вы назвали меня «покойником»? – до сознания, наконец, стали доходить детали происходящего.

– Ну как же… Вчера в большевистских газетах было напечатано сообщение о том, что вас, вместе с двадцатью другими заложниками расстреляли в отместку за смерть товарища Малышева. И еще предупредили, что так будет с каждым, кто поднимет руку на советскую власть¹⁵. За каждого своего павшего героя они будут убивать по десять «буржуев». Что, как всегда, наврали коммунисты? Даже в таком, святом для них деле…

– Нет, не наврали. Они на самом деле меня растеряли, только не до конца. Выжил я!.. Но вы сказали «напечатали в газетах»? Так, об этом могла узнать Маргарита Павловна! Как она это пережила?!

Разговаривать о чем-то, терять драгоценные минуты было теперь совершенно немыслимо – скорее домой с благой вестью. Александр Дмитриевич развернулся и побежал к дороге.

– Постойте! С ними будет быстрее. Мы отвезем вас, – догадался обо всем Румша. – За пару минут мы дела свои закончим, отгоним комиссарскую бричку подальше, чтобы карателей не привлечь, и поедем – наша телега неподалеку стоит.

Этот довод показался Александру Дмитриевичу разумным, и он перестал суетиться. Его новые знакомые вытащили из леса какие-то ящики и, погрузив их в повозку, все вместе отправились в путь.

Через две версты они остановились. Молодые люди опять занялись ящиками. На сей раз они все проделали в обратном порядке: сгрузили их и унесли подальше от дороги, за кусты и завалили срезанными ветками. Когда снова тронулись, Румша решил дать кое-какие пояснения: