Распятые любовью

– Нет, никаких писем я не получал. А что я должен знать? – насторожился я.

– Митя повесился, – сказала Татьяна и после непродолжительной паузы тихо добавила: – это вы, лагерники, все вместе его убили, он перед смертью всё мне рассказал, – она смахнула слезу, и, резко развернувшись, пошла прочь.

Меня охватил ужас. Что «всё»? Что он ей рассказал? О том. Что обслуживал пацанов? О том, что завидовал её девичеству? Или о нашей с ним любви? Я долго не мог забыть эту встречу, впрочем, никогда её и не забуду. Если говорить точнее, то более отчётливо вспоминается не сама встреча, а те эмоции, которые я испытал в тот день – в моём сердце до сих пор остались стыд, страх, скорбь, отчаяние и неизъяснимо щемящая тоска.

А ведь после того мне довелось столько ещё пережить, даже не верится, что всё это может вместить моя память.

* * *

Пройдёт сорок лет, прежде чем я прочитаю в одной из книг по нашей тематике о том, что в царской России в закрытых учебных заведениях, Пажеском корпусе, кадетских корпусах, юнкерских училищах и других, были распространены гомосексуальные отношения. Так что мы в советские времена не были первооткрывателями гомосексуальных забав. Правда, у нас всё происходило без суеты и шума. Не буду рассказывать о всех домогательствах и известных мне случаях интимных связей офицеров с курсантами, и собственно между курсантами, остановлюсь лишь на отношениях из собственного опыта.

Не знаю, как гомосексуалы узнают друг друга. Много раз об этом думал и недоумевал. Я был абсолютно убеждён, что моё поведение не может вызвать ни у кого подозрения о моём внутреннем состоянии. Однако всегда в моей жизни находился человек моего пола, неожиданно предлагавший мне заняться с ним сексом. Первого такого человека я встретил в мореходке. Мы с ним учились в одной группе. Володя Филимонов, однажды он пригласил меня к себе домой – он жил на одной из центральных улиц Ростова-на-Дону. Сославшись на усталость, Володя включил мне телевизор в гостиной, а сам удалился в свою спальню вздремнуть. Я развалился на диване и смотрел телевизор. Филимонов перед тем как лечь спать несколько раз в одних трусах прошёл мимо меня в ванную комнату и обратно. Когда он вышел последний раз из ванной, я заметил у него между ног значительное увеличение. Смотреть долго было как-то неловко, но тем не менее я заметил возбуждение. Он подошёл ко мне и сказал:

– Борь, давай друг друга поласкаем, – и словно испугавшись своего предложения, пояснил: – увидишь, это такой кайф.

– Что ты имеешь в виду? – я изобразил на лице озадаченность.

– Ну, возьмём… друг у друга в рот, – Володя покраснел и приспустил свои трусы. У меня мгновенно пересохло горло, дыхание и сердцебиение участились.

– Хорошо, – согласился я, но, решив перестраховаться, выдвинул встречное предложение: – только ты первый.

– Угу, с удовольствием, – согласился Филимонов и встал передо мной на колени.

Я снял штаны, опустил ноги на пол и приспустил трусы.

Филимонов без всяких прелюдий приступил к делу и застонал. Через две-три минуты, я почувствовал, как приближается неминуемая развязка. Такого оргазма я ещё не испытывал. Меня трясло с минуту, я думал, сердце моё выпрыгнет наружу. Очнувшись, я сказал:

– Володь, извини, я сразу не смогу, мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя.

– Понимаю, – закивал Владимир, – я сам такой.

– А ты уже с кем-то пробовал? – спросил я. – Были…

– Да, у меня были ребята, – не дослушав. Сказал Филимонов, – несколько человек, но они сейчас все в армии. Устал от одиночества. Вот и решил тебе предложить.

– Вова, а почему именно мне? – удивился я. – А если бы я тебе отказал?

– Почуял родственную душу, – улыбнулся он. – Что-то в тебе есть такое, но объяснить сложно. Я был уверен, что мы поймём друг друга.

Мне стало любопытно. Как появляются на свет такие люди?

– С чего у тебя всё началось? – спросил я прямо. – В смысле, когда у тебя возникло желание взять в рот мужской член?

– Ещё в школе, – уже без тени смущения ответил Владимир, – а почему, я и сам не могу объяснить. На уроке физкультуры поглядывал на одноклассников, в туалете косил на рядом стоящих пацанов, потом приходил домой и дрочил раза по три, до крови. Был у нас в классе отличник Паша, настоящий отличник, он сейчас десятый класс заканчивает, но с родителями переехал в Москву. Он однажды мне в седьмом классе предложил «побаловаться» (это его термин). Так и сказал: «Девок нам ещё рановато, в смысле не дают, боятся, давай попробуем друг друга приласкать». Ну, и начали мы друг друга… это самое. А ты? Был у тебя кто-нибудь?

– Да было с одним пацаном, – признался я, – но они тоже с родителями переехали куда-то. Я не стал вдаваться в подробности, но вспомнив наши игры с Митькой, я вдруг почувствовал жгучее желание и протянул руку к Володе.

После завершения процесса мы долго общались. Как оказалось, у Владимира родители учёные – мать кандидат философских наук, преподавала в Ростовском университете, отец – директор научно– исследовательского института, доктор биологических наук.

– А как же тебя занесло в мореходку? – удивлённо спросил я.