Расплата (СИ)

Он опустился перед ней на колено и долго, внимательно разглядывал побледневшее личико. Прошелся взглядом по плечам, оценивая масштаб разрушений: еще видны следы цепких мужских пальцев, на груди сочится свежий порез… Похоже, кинжал, оборвавший жизнь садиста, несколько минут назад прошелся по ее телу… Кристина замерла под взглядом венценосца; она больше не угрожала и даже не попыталась увернуться, когда тонкие пальцы коснулись ее щеки, заставляя заглянуть в ледяной холод равнодушных к ее слезам глаз.

— Что же ты натворила, Кристина? — тихо спросил Филипп. — Я же предупреждал тебя…

Кристина затряслась пуще прежнего, а Филипп не спеша провел ладонью по ее щеке, коснулся пальцем губ, разминая, отметив про себя, что так и не познал их на вкус. Девушка дыханье затаила, а он вдруг склонился к ней и резко завладел ее губами, не обращая внимания на горячие ее слезы, что краденному поцелую придают горько-соленый вкус. Это был прощальный поцелуй. Горький, нежеланный и неотвратимый. Филипп прощался со своей игрушкой, в глубине души искренне жалея, что минута эта настала так быстро — он не хотел этого, но что поделать? Сегодня она убила посла, осмелилась угрожать ему самому — как знать, вдруг завтра действительно обратит свои силенки против него? Вдруг завтра действительно занесенный кинжал вонзится в его тело? А не будет кинжала у нее, так зубами, сумасшедшая, вцепится в горло — безумный огонь в ее глазах не гаснет; она растеряна сейчас, но растерянность уйдет, и придет осознание, что можно бороться вот так, убивая своих мучителей… И рука ее действительно не дрогнет. Все защитные механизмы сорваны, все границы снесены — она убила человека, и следующим в луже крови может оказаться он сам.

— В казарму ее, — раздался тихий приказ Филиппа.

Глава 51

В Абервике, в утонувшем в лаванде белоснежном дворце, Милош с Морисом затеяли очередной спор. Морис упорно казнил себя, что не вернулся в столицу за Кристиной, Милош же не скрывал облегчения, что девушки больше нет рядом с наследником. Раз в два-три дня разговор о Кристине, начинаясь с непременного нытья и самобичевания Мориса, заканчивался едва ль не руганью с твердо стоящим на своем Милошем. Ладно, хоть наследник их пока не слышит! И все же оба с опаской ждали момента, когда Этьен придет в себя и потребует ответа, где девушка.

— Ну что ты раскис опять, как кисейная барышня? — Милош резко обернулся к развалившемуся на диване Морису.

— А ты, смотрю, полон оптимизма?

— Есть повод горевать?

— Он скоро очнется…

— А ты этому не рад?

— Рад, конечно. Но он ведь спросит про нее… Что ты ему скажешь, а?

— Опять ты за свое? Вроде бы обсудили уже: искали, не нашли, сбежала. Что тебя не устраивает?

— А если он не поверит?

— А ты скажи так, чтобы поверил.

— Вот зачем ты меня отговорил, а? Я не знаю, как ему в глаза теперь смотреть…

— Прекращай эти сопли, Морис! Сбежала она! Испугалась и сбежала! И только попробуй ляпнуть ему что-нибудь другое!

— Так нельзя, Милош. Это жестоко.

— Жестоко? А что ты предлагаешь? Надо было рискнуть и остаться в городе искать ее? С умирающим Этьеном на руках?! Да пропади она пропадом, ваша Кристина! Мы чуть наследника не лишились из-за этой девки! Все, Морис, забудь о ней. Нечего ей здесь делать!

— Да почему ты упорно во всем винишь ее?

— А кого мне винить? Мы с тобой уже тысячу раз все обсудили — давай не будем больше об этом. Запомни, мы искали Кристину, но не нашли. Сбежала она, куда — мы не знаем.

— А если она все-таки у Филиппа?

— А если она у Филиппа, то обсуждать это уже бессмысленно. Месяц прошел, Морис! Ме-сяц! Даже если она была у Филиппа, прежней Кристины, за которую вы так цепляетесь, уже нет — либо она давно смирилась и стала его любовницей и живет теперь припеваючи, либо, коли правильная такая, как вы уверяете, убили ее уже. Так за кем ты рвешься к нему? За мертвой? Или за продавшейся потаскухой?

— Милош!

— Остынь! И делай, что тебе говорят. Не сошелся клином свет на этой Кристине. Вон, Адель — прекрасная девушка! Красивая, умная, заботливая! И порядочная, что немаловажно. В крайнем случае, пусть уж лучше она будет рядом.