Расплата (СИ)

Тяжело вздохнув, Руфина подошла к Этьену и откинула плащ, оценивая масштабы разрушений на девушке. Живая. И вроде даже не раненая. Только вялая какая-то и ледяная совсем.

— Туда ее неси, — скомандовала Руфина, кивая в сторону небольшой постройки напротив дома. — Там теплее всего сейчас — я гостей не ждала. И дуйте за водой — обмыть ее надо для начала и отогреть.

В небольшой деревянной баньке было тепло. И все же Кристина невольно поежилась, когда Этьен усадил ее на деревянную скамью, лишая собственного тепла и защиты… Но здесь ей ничего не грозит, и мужчины со спокойной душой ушли за водой, оставив девушку на попечение Руфине.

Женщина подошла ближе и присела напротив Кристины; бедняжка дрожит вся и глаз не смеет поднять на хозяйку этой теплой обители — стыдно ей за себя, такую… Грязную и падшую. А еще безумно хочется кушать и от разговоров о воде — плакать.

— Не плачь, милая, — легонько коснулась Руфина спрятанной под плащом руки девушки. — Вот, выпей.

Кристина подняла глаза и робко потянулась к протянутой кружке чего-то горячего. Обожглась, поморщилась; руки задрожали, грозясь расплескать ароматную жидкость…

— Тихо-тихо, не спеши, — подхватилась Руфина и, придерживая кружку, помогла бедняжке выпить горькое снадобье.

А Кристина уже больше недели ничего толком не пила и не ела — как стала она возжелавших ее резать, так и перестали ее кормить, оставив умирать. Правда, несколько дней назад один из сердобольных стражников, придя проведать, не сдохла ли она, все же сжалился — налил ей миску воды и даже бросил кусок засохшего хлеба, не выдержав голодного звериного взгляда. Все остальное время пришлось довольствоваться соломой, на которой спала, и стекающими с потолка каплями — ей повезло, дождливой выдалась неделя… Только этим спаслась. И горькое горячее снадобье ей теперь как последний глоток прохладной водицы на земле — пила ее жадно, захлебываясь и обжигаясь.

— Бедная… Ты когда в последний раз ела?

Кристина виновато посмотрела на женщину и тихо шмыгнула носом: а солома за еду считается?

— Она не разговаривает, не мучай ее, — раздался позади голос маркиза — мужчины принесли воду и вылили в огромный чугунный чан.

— Совсем, что ли? — переспросила Руфина, отходя от Кристины.

— Совсем. Отпаивай ее травами — есть ей, скорее всего, сейчас нельзя.

— Не учи, Адриан, я поняла тебя. Откуда эта девушка? Раньше ты мне таких не приводил.

— Таких раньше и не было. Судя по всему, ее умирать оставили, и неизвестно, сколько времени она уже голодает — так что аккуратней с ней, не убей усердием. Эта девочка должна выжить.

— Выживет, — вдруг улыбнулась Руфина девушке. — Ну что, набрали воды?

И вот вода готова. Нагрета, перелита в деревянную кадушку… Руфина попыталась выгнать мужчин, намереваясь помочь обессилевшей девушке обмыться, но Этьен вдруг осторожно взял женщину за плечи:

— Я сам, Руфина.

— Не наглей, парень, — возмутилась женщина, — не до тебя ей сейчас, видишь?

— Разберемся.

— Да ты в своем уме? Ты что надумал, бесстыдник?!

Руфина так искренне возмущалась, а Этьен упорно выпроваживал ее к двери… Адриан ухмылялся, но внимательно следил и за наследником, и за самой Кристиной; Кристина же с неподдельным страхом ждала, чем спор их кончится, и мечтала, чтобы все трое сейчас же ушли отсюда, предоставив ей самой возможность привести себя в порядок. Ни перед посторонними, ни тем более перед наследником обнажать постыдную грязь она не желала. Вот только ни встать ей самой, ни докричаться до них — так и сидела, переводя взволнованный взгляд на спорящих, и тихонько сгорала со стыда.

— Руфина, пойдем, — наконец, вмешался Адриан, перехватив женщину из рук наследника. — Не бойся за нее, он ее не обидит. А ты лучше подбери девушке одежду да комнату приготовь. Пошли, пошли…

Они ушли, оставив за собой тишину. Этьен стянул с себя сюртук с рубашкой и, оставшись в одних штанах, направился к Кристине, напрочь отказываясь замечать неподдельный страх в ее глазах; других вариантов решения деликатной проблемы все равно нет — сама она не справится, а никому чужому притронуться к ней он не позволит.

«Нет! Нет! Не смотри на меня, не надо тебе видеть это!» — отчаянно замотала Кристина головой, изо всех своих силенок цепляясь за кусок плотной материи, скрывающей постыдные раны.

— Кристина, давай договоримся, — проговорил Этьен, присев на корточки перед девушкой, — сейчас здесь нет ни женщин, ни мужчин. Есть два человека, и одному из них нужна помощь. Не упрямься. Я все равно никому тебя не доверю, а сама ты не справишься. Пожалуйста, доверься мне…