Расплата (СИ)

И он отпустил, думая, что ей нужно лишь время. Довольствовался малым: редкой улыбкой и невинным объятием, когда они гуляли по тенистым улочкам Абервика. Эти прогулки действовали на нее благотворно — глядя на кипящую в городе жизнь, на звонкий смех детей и беззаботность горожан, Кристина успокаивалась. Этьен видел это и тихо радовался, стараясь по мере возможностей почаще выгуливать свою «маленькую Риантию» в городе отца. Получалось нечасто — забот всегда хватает, а за время его отсутствия их стало еще больше. Но Этьен старался. Это сродни вызову самому себе: спасти ее, выходить, вернуть к нормальной жизни — быть может, тогда он сам поверит в собственные силы; быть может, будет легче принять уготованную отцом нелегкую участь венценосца.

И Кристина набиралась сил, оживала, отогреваясь заботой и покоем рядом с любимым мужчиной. И все меньше старалась думать о том, что наступит час, когда она решится от него уйти. И все же этот час настал. Нежданно и негаданно. В одну тихую лунную ночь.

Глава 66

Кристина в тот вечер заснула довольно быстро, а Этьен еще долго сидел за столом, изучая бесчисленные бумаги…

Ей приснился запах сандала — отчетливый, до мурашек знакомый. Холодно, неуютно в маленькой комнате, спрятанной в полумрак… Холодный шелк чужой постели скользкой змеей касается обнаженной кожи… Страшно. Она одна… Так ей казалось, пока она не почувствовала чье-то тепло: оно бесшумно прикоснулось к коже, осторожно, едва ощутимо прошлось по оголенному плечу, дошло до запястья… Остановилось. Кристина всматривалась в полумрак перед собой, но там пустота и только это тепло с едва различимым в тишине отяжелевшим вздохом. Ей казалось, эта пустота смотрит прямо ей в глаза. На несколько мгновений все замерло вокруг, а потом… Обжигающе холодный обруч сковал ее запястья; нечто, что еще недавно было теплом, опрокинуло Кристину на спину, разводя ее руки, приковывая к постели. Оно наползало, давило, ворочало ее по кровати; воздух стал сгущаться, похолодел и вдруг принял очертания светловолосого молодого мужчины… На мертвом лице его растянулись в победном оскале тонкие губы:

— Ты моя, Кристина… А его я убью. И тебя убью… Потом.

Дышать невозможно, кричать невозможно. Кристина пятилась, цеплялась за скользкую простыню… Ноги не слушаются, руки не слушаются — гипноз, колдовство, чары? Светловолосое чудовище засмеялось, глядя на ее бесполезные попытки вырваться и уползти…

— Ну куда же ты, Кристина? Не нравлюсь я тебе, да? А мне все равно, я никогда не отступаю. Ты же знаешь…

Услышав сдавленный всхлип, Этьен отложил бумаги — Кристине опять снятся кошмары. Загасил свечу, подошел и улегся рядом. Он знает, как действует на нее его присутствие — кошмар сейчас отступит, она прижмется к нему и остаток ночи проспит в его объятиях.

Но там, в мире грез, чудовище не отступало. Оно схватило за лодыжки пытающуюся ускользнуть жертву и рывком притянуло к себе. Навалилось, подмяло — все как всегда, исход неравной схватки предопределен. Кристина заплакала от безысходности, понимая, что снова сдастся…

— Тише-тише, милая…

Этьен легонько коснулся плеча девушки в надежде, что она сейчас проснется и поймет, что все лишь дурной сон, мираж… Но Кристина не проснулась. Напротив, от его прикосновения дернулась, словно обожглась, и лишь отчаяннее заплакала.

— Кристина! — уже крепче схватил ее за плечи, разворачивая к себе лицом…

— Кристина…